Утро нас застало в объятиях друг друга. Мы проснулись одновременно, минут за десять до звонка будильника. Катя перелезла через меня, чмокнула в щеку и сказала:»Доброе утро, милый, я в душ, а ты перелазь на свою кровать, чтобы родители нас не запалили».
Я попытался ее в ответ поцеловать, но та ловко выпрыгнула и облачившись в халат побежала в ванную.
Весь день я был сам не свой. Сказалось то, что я не выспался и то, с кем именно я провел эту ночь. Все пары мои мысли были только о Кате. О моей любимой сестричке. То, что произошло, не должно было происходить, но ведь это было. И нам обоим было приятно. Вот встрял, так встрял. И даже с близкими друзьями не поделишься. После пар я стремглав побежал домой. С одной стороны, я знал, где-то в глубине души, может подсознательно, что Катя тоже после уроков торопится домой. Одновременно чувствовалась какая-то неловкость. Червячок сомнения точил меня изнутри.
Вот она дверь. Но ноги у меня почему-то дрожат. Вот я долго не могу нащупать ключи от замка. Вроде они в правом боковом кармане джинсов, но руки, руки, как ватные, не чувствуют их. Наконец, нашел! Пытаюсь сунуть ключ в замочную скважину … дверь открылась от легкого прикосновения. В коридоре аромат Катиных духов, — значит она дома. Идти становится тяжелее. Голова как-будто кругом идет, в глазах туман. Кажется я заболеваю. Кое-как разувшись, скинув куртку и отбросив папку с конспектами, захожу в комнату… Она!!! Она, моя сестричка, моя Катенька, моя любимая, уже дома. Только что пришла из школы, потому еще не переодетая. Она только что, минутой раньше, зашла в комнату, включила телевизор, бросила пульт от телевизора на диван и собиралась пройти мимо меня, толи в комнату, чтоб переодеться, толи на кухню, чтобы подогреть обед. И все это молча. Поровнявшись со мной, она попыталась пройти мимо, я заметил, что она совсем мне не смотрит в глаза, а как-то смотрит себе под ноги опустив лоб. Я хотел ей что-то сказать, но внезапно толи пересохло горло, толи я забыл какие-нибудь слова. Внезапно я вытянул вперед руки, взял Катю за талию и притянул к себе. Она замешкалась, не стала ни вырываться, ни сопротивляться, ни чего-либо говорить, а я воспользовался ее замешательством , обнял мою девочку крепче и поцеловал. Сразу, сходу, не давая опомниться. Мой язык преодолел преграду ее губ и проник к ней в ротик, я почувствовал, к у меня на спине смыкаются Катины руки, как она сильнее прижимается ко мне, как ее язычок начал играть с моим. Это было вместо всяких слов. Вместо «Привет, как учеба», вместо «нам надо очень серьезно поговорить», вместо, «то, что произошло сегодня ночью…», это было вместо всяких слов. Мы просто стояли в комнате и целовались. Нежно, искренне, любяще. Все преграды, предрассудки, и здравый смысл рухнули в тар-тарары. Мы были одни в этом мире. В пустом мире пустой квартиры, которую заполняли лишь громкие стуки наших сердец, аромат Катиных духов и наш поцелуй.
Стоять на ногах было очень тяжело, они то и дело норовили подкоситься. Я оторвался от Катиных губ, ослабил объятья и сделал шаг в сторону, к стоящему неподалеку креслу. Усевшись в кресло, я притянул к себе Катю, она не только не сопротивлялась, а наоборот, приняла мое приглашение с радостью, усевшись ко мне на колени. Мы продолжили прерванный поцелуй. Мои руки сначала плотно прижимали ко мне мою любимую сестричку, но потихоньку я ослабил объятья и освободив правую руку начал гладить её вдоль талии. Нащупав полу ее свитра, я попытался просунуть под него ладонь, но Катя тут же накрыла мою руку и сказала – Не надо, Дим.
— Но почему? Ведь ночью …
— Это было ночью. И было темно, а сейчас я стесняюсь.
-Хорошо, давай зашторим окна.
— Давай не будем торопиться, хорошо? Я просто еще не готова.
-А как же то, что произошло ночью?
Катя лукаво улыбнулась.
— То, что произошло ночью, было классно. Супер. Но это произошло спонтанно, я конечно ни о чем не жалею и если что-то не так, или тебе не понравилось, ты скажи, я пойму. Но просто, просто пойми меня. Мне как-то неловко. Стыдно.
— Тебе нечего стыдиться, Катенок. Все было очень классно, мне тоже очень понравилось, хоть все так сумбурно и вышло. Но я просто понял, что я очень тебя люблю и очень тебя хочу.
— Я тоже тебя очень люблю, милый – Катя прижалась ко мне- но, я очень прошу, давай не будем торопиться.
-Все как ты захочешь, милая, — ответил я ей, покрывая поцелуями ее прелестное личико.
Так мы просидели в кресле целуясь часа два, или три пока вечерние сумерки не затемнили наш маленький мирок.
-Стоп! Сейчас родители придут – начал я, с неохотой оторвавшись от Катиных губ, – приводим себя в порядок и делаем вид, что ничего не произошло.
Катя слезла с моих коленей, и побежал на кухню разогревать обед, а я пошел в комнату переодеваться. Затем я пошел в душ, надо было освежиться, а Катя впорхнула в комнату, в нашу общую комнату, переодеваться и делать вид, что занималась уроками после школы.
Вскоре пришли с работы наши родители. Мы поужинали и разбрелись по своим делам. Я с батей смотрел футбол, как раз конец чемпионата, самые интересные игры пошли. Мама на кухне готовила, а Катя в комнате сидела за уроками. Вечер прошел очень гладко, но и в то же время очень утомительно медленно.
Наконец футбол закончился, родители удалились к себе в комнату, я разделся и лег на свою кровать, ожидая Катю, которая была в душе.
Вскоре она вышла и зашла в комнату, закрыв дверь поплотнее. Я приподнял одеяло, и отодвинулся к стенке, приглашая ее. Катя не заставила себя уговаривать, и юркнула в мои объятия. Снова наши тела прижимались, снова мы сливались воедино в поцелуях, снова и снова мои руки скользили по ее спине, снова я сквозь тонкую ткань ее пижамы обжигался ее телом, снова мой слух ласкало ее дыхание, снова я пытался освободить столь желанное тело от оков преграждающей одежды и снова мои попытки пресекались Катиными просьбами повременить. Вскоре мы поуспокоились, и поболтав немного, уснули в объятиях друг друга.
Так пролетело несколько дней. Мы стремглав после занятий мчались домой, чтобы насладиться побольше друг другом. Катя потихоньку переставала меня стесняться и даже разрешала оголить себя – раздеть ее до трусиков, и ласкать ее грудь. Это было просто божественно. Быть с девушкой, которая себя бережет. Это даже не отталкивало меня, а наоборот, заставляло ценить моего Катенка больше, чем даже если бы она мне каждый день давала. Чем больше я ее хотел, тем больше он была для меня дороже.
В один из дней мне пришлось задержаться после универа. Меня ребята, мои друзья, уговорили вернуться к тренировкам. Мы занимались в секции рукопашного боя в университетском спортзале. А на время моего романа с Катей, мне пришлось немного подзабросить тренировки. Вот они и соскучились, да и пропускать тренировки перед межвузовской спартакиадой было не очень хорошо и полезно. Ведь при моем успешном выступлении на ней, преподаватели делали мне неплохие скачухи на сессии. Я отправил смс Кате, что задержусь, на что пришел ответ, что она тоже задержится, ее Олеся пригласила погулять, пока еще более менее теплая погода.
Тренировка прошла неплохо. Все-таки я немного потерял форму, пока пропускал, поэтому тренер дал мне нагрузку больше на физику, нежели на спарринги и технику. После тренировки мы с ребятами еще немного прогулялись, пообщались и попрощавшись с ними на автобусной остановке я побрел домой. Шел я довольно быстрым шагом, хоть Катя еще и не дала знать о том, что она уже дома, меня торопило какое-то нехорошее предчувствие, что я куда-то могу опоздать. Домой я зашел, Кати еще не было. Бросив сумку на обувницу я уже собрался разуваться, как зазвонил телефон. Это звонила Катя. Я поднял трубку, но в ней раздался какой-то шум, чьи-то голоса, и связь прервалась. Я попытался перезвонить, но автоответчик отвечал, что абонент недоступен. Я выскочил из квартиры на улицу. Куда бежать? Что случилось? Вспомнил, она пошла погулять с Олесей. Олесиного номера у меня не было, поэтому я в надежде что-то прояснить, побежал к ней домой. Дома у Олеси никого не было. Соседи тоже не знали ни где она, ни номера ее телефона. Я вышел на улицу. Куда теперь идти? Вспомнился Катин рассказ про Олесиных «друзей» Игоря, Витю и Виталика. Вот я дурак! Надо было запретить Кате общаться с Олесей. Тем более, та ее вечно пытается под этих уродов подложить. Где живут эти трое, я знал приблизительно, точнее, примерно знал дом. Туда я и побежал. Во дворе было пустынно. Ни Кати, ни Олеси, ни Игоря и его компании не было. Только одинокая старушка сгорбившись тащила из магазина пакет с продуктами.
-Бабуль, давайте я Вам помогу, подошел я забирая у старушки сумку и подхватывая ее под руку.
-Вот спасибо, внучек – сказала она, мне недалеко, вот здесь я живу, на втором этаже.
— Скажите, бабушка, а Вы не знаете, в этом ли доме живут Игорь, Витя и Виталик?
-А зачем тебе эти охламоны? Ты вроде не такой, как они, те вечно пройдут не поздороваются, да и подъезд из-за них вечно оплеван, окурки валяюстся.
-Да ищу их, поговорить о чем-то надо.
— Натворили чтоль чего-то?
-Да нет, пока не натворили. Просто поговорить надо.
— Я их видела, когда в магазин шла, недавно, они из подъезда вышли и в сторону детсада пошли.
Немного в стороне, за гаражами и котельной находился детский садик. Ход в него был только через этот двор. Садик был заброшен. Его давно еще закрыли на реконструкцию и забросили это дело. Поэтому он пользовался нехорошей популярностью у всякой сомнительной молодежи с нездоровым образом жизни. Я помог старушке доковылять до квартиры и что есть духу помчался в садик. Обогнув гаражи и зайдя за котельную, я услышал чьи-то голоса и дикий дебильный смех, доносящийся из беседки разрушенного детского садика. Я чуть-чуть сбавил ход, чтобы незаметно подойти поближе. Беседка была окружена бурьяном в человеческий рост, который несмотря на осень, еще не высох, сквозь эти заросли к беседке вела витиеватая тропинка, поэтому подойти ближе незамеченным было проще простого. Вот сквозь заросли кустарника мелькнула красная куртка моей сестренки. Сердце бешено забилось. Катя здесь. Но что она, черт возьми, тут делает? Я подошел поближе, и затаив дыхание, раздвинул кусты, чтоб лучше видеть происходящее. В беседке находилась компания – четыре каких-то пацана, Олеся и моя сестричка Катя. Судя по разговорам, это были те самые Игорь, Витя, Виталик, и с ними еще один прыщавый уродец Паша. Он стоял с цифровой видеокамерой в руках и снимал происходящее. На полу и перилах беседки стояли бутылки с пивом, видно было, молодежь резвилась, и судя по количеству мусора вокруг – бутылкам, этикеткам, оберткам и презервативам, резвилась тут не первый раз. Игорь сидел на скамейке приспустив штаны и раздвинув ноги, тут же, упершись руками в скамейку, стояла раком Олеся, которая сосала член Игоря, заглатывая его целиком, а сзади, приподняв ее юбку и спустив колготки, к ней пристроился Виталик, держа Олесю за бедра и натягивая на себя. Всю эту сцену записывал под подбадривающие улюлюканья Паша. Катя стояла в стороне и за всем этим наблюдала, а сзади нее, стоял Витя, крепко держа ее за заломленные назад руки, чтоб не вывернулась и приговаривая: -вот смотри, это же классно.
Мной обуяло бешенство. Нельзя так с людьми! Тем более с девушкой! Тем более с МОЕЙ девушкой! Тем более с моей сестрой!!!
В этот момент Игорь отстранил от себя Олесю и властно сказал Вите
-Теперь ее очередь! Витя потащил Катю к Игорю. Катя начала упираться и кричать. В этот момент Виталик оттолкнул от себя Олесю и с вываленным наружу стоящим членом повернулся к Кате.
-Что ты ломаешься, сучка? – спросил он с наездом – Что ты из себя строишь? Подумаешь, целка! Сейчас мы тебе эту целку везде повзламываем! Я тебе по хорошему предлагал, чтоб ты просто взяла у каждого в рот? Так мы тебя сейчас во все дыры оттрахаем. Поняла? – он наотмашь ударил Катю по лицу – Соси я сказал! И схватив ее еще неоправившуюся от удара за волосы начал притягивать ее лицо к своему члену, а Витя в этот момент начал задирать ее юбку.
Двух прыжков мне хватило, чтоб добраться из моего укрытия до этих ушлепков. Удар с разбега ногой в полете в Виталика корпус был силен и точен. Раздался звон катящихся бутылок и треск проламываемых перил беседки. Это Виталик от удара вылетел из беседки. Мое появление было неожиданным и я воспользовавшись этим моментом съездил с правой в челюсть Вите, благо Катя, упала вовремя на пол беседки. Тут же последовал удар ногой с разворота пытающемуся встать Игорю в живот. Тот потерял дыхание, и скрючившись сел обратно на скамейку. В этот момент очухавшийся Виталик подхватил деревяшку, оторвавшуюся от перил беседки и попытался ринуться на меня, но я успел подпрыгнуть и в прыжке ударить его в лицо ногой. Виталик словно мешок свалился обратно, откуда только что встал, закрыв окровавленное лицо руками. Не дожидаясь, пока они очухаются, я схватил за горлышки две недопитые пивные бутылки с уцелевшей части перил, и стукнул их донышками об эти перила. Раздался звон, полетели осколки, полилось недопитое пиво, а у меня в руках оказались две очаровательные стеклянные «розочки» – очень хорошее оружие в ближнем контактном бою.
-Всем сидеть и не рыпаться, а то попишу! – скомандовал я. Взгляд мой упал на стоявшую рядом охреневшую Олесю, с раззявленным ртом, которая оторопела, не зная что делать.
-Что ты на меня свой недотраханный рот уставила? Твои родители хоть знают, чем ты тут занимаешься?
-Не твое собачье дело – процедила она.
-Пока это не касалось ни меня, ни моей сестры, это было не мое дело, а сейчас очень даже мое. Подбери свои колготки – балалайку застудишь! И помоги Кате подняться и сесть на скамейку, а потом иди вон туда, к тому телу, — я кивнул в сторону приходящего в себя Игоря. – Э! Слышь, Феллини, камеру сюда принес! И без глупостей! – скомандовал я стоящему в стороне Паше.
Тот отрицательно замотал головой и стоял на месте как вкопанный.
— Только попробуй отдай! – тяжело приходящий в себя Игорь. Дыханье потихоньку к нему вернулось, он полулежал на скамейке, облокотившись на столбик-опору. Штаны он так и не поднял и его недоудовлетворенный член все еще колом стоял.
-Поговори мне! Еще одно слово, и я тебе твой поплавок быстро «розочкой» разрисую, да под корень. Будешь как девочка писить – сидя! – и повернувшись к Паше добавил – Быстро камеру мне! Иначе я сейчас все твои прыщи этим стеклышком повскрываю!
Паша осторожно и послушно подошел и положил камеру, куда я ему кивком головы показал на скамейку возле меня
-А теперь сядь рядом с телом – я показал на распластанного Игоря, Паша подчинился.
-Вы двое! А ну поднялись! Бегом! Что вы как девки на сеновале разлеглись? Ту да же! Скомандовал я Вите и Виталику. Витя После удара в челюсть лежал на полу беседки, закрывшись руками, как будто я собирался его лежачего трамбовать. А Виталик валялся там же, где и упал. Лицо его и руки были в крови. Видать я со второго захода сломал ему нос.
— Повторять не буду!- громко и четко скомандовал я.
Эти двое неохотно встали и охая поплелись на ту же скамейку.