Скорый поезд, одолевающий 50 км в час — сугубо российское изобретение, как и кондиционеры, которые работают только зимой, а летом так же задыхаются от духоты, как простые смертные. Зато наши купе гораздо просторнее европейский, если конечно в попутчики вам не обламывается мадам Грицацуева какого нибудь подмосковного разлива. На наше купе помимо меня и мужа претендовала еще одна пассажирка — дебелая тетечка в интеллигентных очках а ля «аспирантка со стажем». Ее объемистый зад заполнил большую и лучшую часть «каюты» с подветренной стороны, противоположной ходу поезда. Смущенно улыбаясь и зыркая близорукими глазами в сторону мужа, она кряхтела над двумя огромными чемоданами. Муж, уставший от суеты сборов, обреченно взялся за самый увесистый и двумя приемами отправил его на верхнюю багажную полку.
— Вот что значит сильный мужчина, — кокетливо сказала соседка и деловито запихнула под нижнюю полку чемодан поменьше.
Едва уловимым движением она расстегнула верхнюю пуговку на блузке из тех, что продаются исключительно в комплекте с синими чулками.
— Духота какая, сейчас поедем, хоть сквозняком продует, можно будет дышать.
И, взяв со стола расписание, принялась обмахивать лицо. Пальцы у нее были тонкие, нежные, что составляло странный и даже немного волнительный контраст с ее необъятным телом, с мощным задом, с тяжклыми бедрами и монументальными икрами , с низкой огромной грудью, опускавшейся , когда она сидела, почти на живот.
Мы, не в силах поддерживать беседу, лениво смотрели в окно… Поезд тронулся, в окно проник живительный свежий воздух… Жить сразу стало легче и мы даже покосились на рюкзак, в который уже перед самым выездом из дома кинули литровую бутыль крымского хереса. Сами кстати не ожидали от себя такой запасливости, действуя импульсивно и по наитию.
— Может составите нам компанию? Муж вопросительно глянул на соседку и водрузил на стол глиняную бутыль.
Соседка деликатно кашлянула, поиграла смущенно дородным плечом…
— А давайте! Правда предупреждаю…. Она игриво понизила голос и так опять характерно зыркнула в сторону мужа — когда я выпью, я становлюсь такая буйная, — и она тоненько заливисто захихикала
«Ах ты шалава, — подумала я про себя, буйная ты становишься, не на тех нарвалась» и я сделала солидный глоток терпкого вина. Суть да дело, за беседой выяснилось, что соседку зовут Валерией Ивановной («для вас конечно просто Лера»), что она преподаватель по классу фортепиано в музыкальном училище в Клину, живет одиноко, но не скучно (это так с намеком сказано)… В общем минут через сорок соседка было хороша, правда буйства особого пока не проявляла, но с интервалом примерно в пять минут неприлично хихикала и старалась в разговоре аппелировать к мужу. Меня это и раздражало и забавляло. Ну анекдот — пятидесятилетняя тетка в центнер весом набивается в невесты и это при живой то жене. Впрочем все свои пассы в сторону супруга Лера делала очень интеллигентно и почти что по детски наивно. Она пару раз коснулась его тонким пальчиком как бы невзначай, пошевелила под столом коленкой, в результате чего уперлась таки ногой в мужнино бедро. Ну что за мужик, стоит появиться с ним в обществе перезрелых и переспелых красоток и они готовы раскладываться перед ним веером. Впрочем не только они…
Ближе к ночи Лера решила переодеться, о чем смущаясь, краснея и бледнея сообщила нам, попросив буквально на пару минуток удалиться в коридор. Мы вышли, она воровато щелкнула замком и завозилась там, как слон в посудной лавке. В конце концов ее вездесущая задница задела задвижку, чего Лера благополучно не заметила. Не с тайнм же умыслом она проделала этот трюк?
— Ого, ты глянь какие у нее бедра, нет, ты глянь, — муж аж подобрался, вытянув шею и округлив глаза. Посмотреть было на что.
Бедра Леры, огромные и сдобные, как две гигантских булки, ходили по замысловатой траектории, слегка вибрируя на поворотах. Они были ужасны и великолепны одновременно в своем прущем через край изобилии, в них можно было потеряться, как в снегах Чукотки, сгинуть бесследно… Та же судьба ждала и путника, рискнувшего исследовать груди. Молочно снежные, с голубыми реками вен, они свисали на выпуклый живот, как переполненное молоком сладострастия вымя, способное накормить целый батальон страждущих.
— Мда…. я попыталась подыскать слова для комментариев к увиденному, но слова затерялись на полпути, их нашлось бы не больше, чем для того, чтобы описать разве что одну ее коленную чашечку, розово нежную, как кожа новорожденного поросенка. — Красота это страшная сила…
— Да, — вторил мне муж и тут я разглядела в его глазах пробивающееся сквозь смех реальное восхищение…. Или вожделение? Ну не может того быть…
— Что, хотел бы пристроиться меж ее нежных бедер?
Он потупил глаза и скромно сказал:
— Да, ты знаешь, хотел бы…
— А что, можем раскрутим барышню на групповушку?
— Ох… он еще раз потупил глаза и видно было по всему, что случись дамочка посговорчивей, то и раскрутил бы.
Но Лера была не по этой части. Ее кокетство в сторону моего супруга было очевидно, но это было кокетство глубоко романтической не смотря на опыт прожитых лет барышни, верующей в высокие идеалы классиков 19 столетия. Какая уж тут групповушка…а жаль, могло бы получится забавно…Я вдруг с удивлением поймала себя на том, что меня странным образом возбуждает мысль увидеть мужа, со стоном погружающего свой член в сумрачное и наверняка сильно волосатое лоно попутчицы… Я даже вздрогнула от возбуждения… А еще интересно, каково на ошупь ее тело? Мне и самой бы любопытно было отведать кусочек этой сдобной плоти.
Но вечер завершился банально. Свет был потушен, мы легли спать. Муж и соседка внизу, я сверху, дабы смотреть на фонарики, баюкая свою дорожную бессонницу.
За окном мелькали полустанки, южные женщины, остроносые как галки, суетились у перронов, предлагая пассажирам самсу и чебуреки… Вдруг какой то шорох внутри купе привлек мое внимание. К ровному дыханию мужа примешалось какое то сбивчивое… потом легкий шепот, потом тонкий скрип. Я аккуратно переместила голову, так чтобы видеть, что происходит внизу… Соседка сидела на кровати, перебирая руками простынку и внимательно смотрела в сторону мужа, который разметался от жары на узкой полке. Простыня на нем сбилась, был хорошо виден и его живот, и все, что ниже, условно прикрытое тонкими плавками, ничуть не маскирующими контуры его солидного инструмента, который был слегка эрегирован, как это часто бывает с ним во сне… Лера потрогала себя рукой за правую грудь, вторую руку засунула под одеяло, видимо пытаясь втупить в дипломатический договор с расшалившейся плотью. Плоть не вняла увещеванием и тогда Лера тихонько встала с полки, качнувшись всеми своими сладкими складками.
Она глянула в мою сторону и не увидев опасности, присела перед мужем на колени. Тот спал себе сном младенца, не ведая о том, что вот вот могут рухнуть рубежи его суверенности. Лера смотрела на мужа с таким неподдельным восхищением, так томно вздымалась ее грудь, так недвусмысленно напряглись огромные соски под тонким ситчиком ночнушки, что я даже злиться на нее не могла. В общем я ее вполне понимала. Она пододвинула свою руку к мужниному животу и словно бы страшась, замерла на мгновение… Потом все такиосмелилась прикоснуться пальчиками к темной впадинке пупка… Муж спал, лишь слегка пошевелив губами, но контуры его члена проступили отчетливее, головка слегка набухла, как будто бы член жил собственной жизнью и уже совершал приятный ритуал более близкого знакомства с прекрасной с точки зрения члена дамой. Ему то лучше знать… Лерина рука скользнула ниже, по пути все более смелея, пальцы словно бежали по клавишам, пробуя басы, импровизируя верхними нотами… Она задышала чаще и уже как в омут с головой нырнула всей ладонью в трусы супруга. Тот застонал, все еще в полусне, произнес сбивчиво мое имя, не открывая глаз и подался навстречу ищущей руке. Она быстро нашла желаемое, высвободив член из под резинки и тут же припав к нему мягкими пухлыми губами, едва коснувшись которых, он вырос почти в полный рост. Лера сосала жадно, как будто стараясь успеть напиться быстрее, чем ее обман раскроется, что было неминуемо, но ей было уже все равно. Ее затылок быстро задвигался, губы смыкались и размыкались на перевитой венами твердой плоти, она застонала и тут муж открыл глаза, поняв что вино его чресел пьет случайный прохожий.
Он конечно же сразу все понял, но не сделал вида, лишь поудобнее улегся на полке и опустил руки на Лерин затылок, поправляя темп, делая его более вдумчивым…