Губы девушки раскрылись, словно она собиралась что-то возразить, но все же промолчала.
— Мало, конечно? — тихо рассмеялся Матвей и вдруг появился в кадре. На нем были вываренные светлые джинсы и мягко облегающий атлетическую фигуру светло-бежевый свитер, почти сливающийся с золотистым оттенком его распущенных волос. Он оглянулся на камеру и, привычным жестом поправив рукой челку, бросил с огромного плазменного экрана прямо в глаза Кристине нахальный взгляд. Конечно, он смотрел не на нее, но ее все же пробрал морозец. Впрочем, оторваться от него было просто невозможно. Матвей подошел к креслу справа и встал к девушке лицом. — Чего ты ждешь? Ты же хотела необычного секса с симпатичными парнями и много денег?
Поколебавшись всего с пару секунд, Эрна расстегнула Матвею брюки, слегка приподнимая свитер и выпуская наружу его член.
— Снять? — поинтересовался Матвей. Она молча кивнула в ответ, и он стянул с себя свитер, обнажая свой великолепный торс, — А теперь соси. У нас тут не благотворительная организация.
Она осторожно приникла к его члену, начав медленно двигать головой вперед-назад, помогая себе рукой. Матвей обхватил правой рукой ее затылок, так, чтобы не перекрывать обзор камере. Слегка закусив губу, он едва заметно кивнул кому-то за кадром (очевидно, что Луке). Его рука напряглась и крепко сжала волосы девушки, начав грубо и глубоко насаживать ее на член, как безвольную марионетку, лишь изредка давая ей отдышаться. Та не сопротивлялась, нет — она лишь издавала глухие звуки, походящие на сдавленные стоны, когда Матвей трахал ее в рот, и тяжело дышала, глядя на него снизу вверх в редкие и короткие моменты предоставляемого ей отдыха. Ее взгляд излучал покорность и похоть, замешанные на страхе перед неизвестным.
— Может, она уже заработала 700 рублей? Как считаешь, Лука? — не останавливаясь, язвительно спросил Матвей, глядя в камеру.
В кадре вдруг появился Лука собственной персоной. У Кристины во рту все пересохло, и сердце, казалось, сжалось в маленький болезненный комочек. Она так и стояла на месте как вкопанная, где была, не в силах отвести взгляд от экрана. Что же они оба сделали с ней всего за пару недель, если она сходит с ума от одного их взгляда, жеста, голоса?! Ее бросило в жар от охватившего ее стыда и неистового возбуждения. Лука как на зло блистал привычной элегантностью: иссиня-серые джинсы, светло-серый пиджак с темно-синим платком в нагрудном кармане, экстравагантная облегающая футболка с длинным рукавом, пестреющая крупными красными, синими и белыми геометрическими фигурами. Контрастность просто неотразимо подчеркивала жгучую красоту этого холеного брюнета. Кристина не сразу догадалась, что было у него в руках, а когда поняла, в ногах у нее появилась легкая слабость. Лука подошел к креслу слева, тоже привычно чувствуя камеру и не перегораживая обзор, мягко скользнул рукой вокруг шеи девушки и вдруг резко перетянул ее черным шелковым шарфом, оттягивая голову назад. Она судорожно затрепыхалась и потянулась руками к горлу, пытаясь высвободиться. Матвей в очередной раз дал ей передохнуть. Она лихорадочно ловила воздух ртом и хлопала своими немыслимо длинными прекрасными ресницами, роняя слезы и пытаясь ухватиться за безжалостные руки Луки.
— Если не проглотишь, я тебя придушу. Поняла? — склонившись к ее покрасневшему от удушья лицу, прошипел Лука и ослабил хватку. Девушка едва заметно кивнула и послушно приняла в рот член Матвея.
Кристина вся дрожала, тяжело дыша и войдя в какой-то ступор Словно впервые заметив пульт в своей руке, она прокрутила запись сразу на двадцать минут вперед, чувствуя, как в глазах почему-то предательски защипало.
Кадр на видео сменился, и изображение подрагивало, как если бы шла съемка с руки. Девушка на экране теперь стояла на полу на коленях в одних черных стрингах. Ее шею перетягивал тугой широкий кожаный ошейник с четырьмя металлическими кольцами, идущий от подбородка до самых плеч. Ее руки в кожаных браслетах были безжалостно закинуты за голову локтями вверх и пристегнуты креплениями к заднему кольцу на ошейнике. Перед ней в полушаге стоял Лука все также одетый, с конкурным хлыстом для верховой езды в правой руке, какие Кристина сама пару раз использовала, когда папин знакомый предложил как-то научить ее кататься верхом. Лука нежно поглаживал щеку Эрны кожаным расширяющимся к низу наконечником, затем коротко шлепнул ее по шее и мягко прошелся хлыстом от плеча к упругой и наливной среднего размера груди. Кожаный наконечник задержался у сжавшегося в бутончик аккуратного темно-коричневого соска, то медленно и мучительно оглаживая его всей поверхностью, то слегка задевая самым кончиком насадки, то легонько пошлепывая. Камера плавно скользила вокруг этого действа, слегка подрагивая и иногда ревниво задерживаясь на деталях — дрожащих пальцах девушки, ее заплаканном личике со слегка размазавшейся подводкой для глаз, на ее красивых чувственных губках, а также на явных красноватых следах от ударов на всем ее гладком смуглом теле. На какие-то бесконечные мгновения в кадре маячило устрашающе картинное лицо Луки, образцовое и вызывающе вожделенное, словно сошедшее с рекламного разворота в модном журнале: он испепелял свою жертву взглядом и медленно облизывал рельефные сочные губы. Кристина успела заметить, как Лука нервно и нетерпеливо закусил губу, напрягая точеный волевой подбородок, прежде чем произвел эффектное резкое движение всем телом, от которого Эрна дернулась и вскрикнула. Кристина даже не сразу осознала, что удар наотмашь пришелся по груди девушки. Ротик Эрны раскрылся, губки дрожали, по щекам текли слезы, грудь тяжело вздымалась.
— Еще раз пискнешь, останешься без бабок, — грубо бросил Лука, — Не забыла, сколько ты уже заработала? — он слегка шлепнул ее хлыстом по щеке, поощряя к немедленному ответу.
— Двадцать пять тысяч, — пролепетала она.
— Совсем ничего Хочешь остановится? — с кривой улыбочкой спросил он, поглаживая хлыстом ее лобок, крепко обтянутый плотными черными трусиками. Девушка, словно в размышлении, зашевелилась, особенно когда кожаный наконечник стал мерно двигаться между ее слегка разведенных в стороны ножек. Ее дыхание участилось, а Лука, все расплываясь в ленивой ехидной улыбке, вместо поглаживаний перешел к легким коротким шлепкам.
— Нет нет , — выдохнула Эрна.
— Что «нет»? — замер Лука.
— Не останавливайся пожалуйста
Кристина вся пылала как уголек, только вынутый из огня. Ей стало душно и тесно от давящего темного интерьера, от собственной одежды, от неистового биения сердца, от волнительной пульсации в трусиках. Почти против своей воли она снова прокрутила запись вперед то ли от нетерпения, то ли от смущения, нервно сглатывая и облизывая губки пересохшим язычком.
— Так что? Легкие повреждения верхних слоев кожи и слизистых оболочек нам обойдутся в ? Любая сумма , — злорадно пропел уже обнаженный, как всегда подтянутый и эффектный Лука, медленно двигаясь позади склонившейся перед ним девушки. Кристина не могла не отметить для себя, как профессионально он позировал на камеру, демонстрируя всю спортивную грацию своей фигуры и выразительность выбранной позы. Его член, влажный, с мощно вздувшимися венами, широкими медленными движениями то отступал, то глубоко погружался в тело Эрны, очень терпеливо и выверенно нагнетая напряжение своей жертвы.
Эрна стояла на коленях вдоль края кровати, прижавшись щекой к постели. Ее руки были по-прежнему пристегнуты на затылке к ошейнику, беспощадно пережимая ей шею и затрудняя дыхание. Одна рука Луки властно покоилась у нее на пояснице, слегка прижимая ее к низу и не давая подняться.
— Только кожи, — едва слышно прошептала она
Лука склонился над ней, упершись двумя руками в постель и перейдя к более сильным глубоким толчкам.
— Это не так дорого оплачивается , — тяжело задышал он прямо у нее над ухом.
— Нет нет Только кожи , — жалобно выдыхала она все чаще и звучнее. Ее дыхание перешло в тихие стоны, а тонкий стан гибко прогнулся в пояснице под мощным телом Луки.
— Ладно, — с улыбкой прошептал он ей в ушко, снова выпрямляясь и медленно накручивая на руку ее растрепавшиеся волосы, — Восемьдесят тысяч за твою великолепную кожу.
Грубо потянув ее за копну волос, он заставил ее приподняться над кроватью и, не обращая внимания на дрожь ее извивающегося перед ним тела, в несколько яростных рывков кончил в ее распаленное пульсирующее лоно, в блаженстве закрыв глаза и закинув назад голову. Лицо девушки выражало странную смесь блаженства и муки, покорности и стыда.