жену.
Она лежала на боку, подтянув колени, и восстанавливала дыхание. Я лёг на спину, забросив руки за голову. Моя злость прошла, как будто я выплеснул её вместе со спермой.
Гюльсум встала и вышла. Я слышал, как она вошла в душ. Вернулась через пару минут, на ходу вытирая промежность полотенцем.
— Подмываться пойдёшь? — спросила она.
— И не подумаю, — ответил я, — тут блядский ротик есть, всё слижет.
На самом деле я хотел встать и тоже пойти подмыться, но, к моему удивлению, Гюля не моргнув глазом склонилась над моими бёдрами. Сначала она слизнула капельку, вытекшую из обмякшего члена на бедро, потом с хлюпаньем всосала его весь, потом облизала яички.
Она залезла на меня и вытянулась как кошка. Ноги обнимают бёдра, промежность на моём лобке, холмики третьего размера расплющились о мою грудь. Она смотрела на меня глаза в глаза. От неё пахло моей спермой.
— Понравилось наказывать шлюху?
Я задумался, припоминая свои ощущения
— В тот момент — да, пожалуй понравилось.
Я ждал, что она скажет дальше, но вместо продолжения разговора она вдруг сказала:
— Тебя надо покормить. Ты же голодный!
Она скатилась с меня, спрыгнула с постели и надела халат.
***
Я всё-таки подмылся, и побрился заодно, подумав, что если буду так часто скоблить подбородок и щёки, то заработаю раздражение.
Когда я спустился на кухню, на столе уже стояла тарелка с бутербродами, бутылка красного вина и тарелка с овощами, нарезанными четвертушками.
— Налей, — сказала Гюля.
— Прямо с утра?
— Ты в отпуске, — напомнила она, — хочу, чтобы ты сегодня ел, пил, спал и трахался. Отдохни хотя бы один день в году.
Я разлил вино по бокалам.
— Ну? За новый опыт? — спросила жена.
Мы выпили и я стал поглощать бутерброды с бардинским сыром и нарезанной бастурмой. Я действительно был очень голоден.
— Знаешь… — задумчиво сказала Гюльсум, — мне понравилось
— Что?
— Наказание… И твоя грубость… Всё так по-новому, и так… ярко… Не знаю как сказать точнее.
Мы снова сдвинули бокалы.
— За яркость! — провозгласил я.
Мы допили вино, и я налил ещё по полбокала.
— А что было дальше?
— Вы не пошли за нами?
— Нет. Пришлось Нару отвести домой.
— Что так?
Я замялся.
— Ну? Что ты сделал с моей лучшей подругой, чудовище?
— Забрызгал.
— Какая интрига! Чем? — было видно, что она вот-вот рассмеётся.
— Кончил на неё, как раз когда ты надевала трусики. У неё косметика потекла. Всё лицо…
Гюльсум смеясь подняла бокал.
— За интересно проведённый вечер!
Она сунула мне последний бутерброд с мясом и понесла тарелки и бокалы к мойке.
— Доедай и пошли в спальню, расскажу что было дальше… Только не бей меня больше, а то на пляж будет не выйти…
***
… Мы вернулись на дискотеку, но совсем ненадолго. В тот момент я хотела танцевать именно с тобой, хотела, чтобы ты догадался что меня оттрахали, чтобы ревновал, злился… Но тебя не было. Мы пробрались в центр площадки, Аскер поймал момент и пообжимался со мной в медленном танце, причём я сначала даже танцевала с удовольствием, пока не обнаружила, что вы с Нарой пропали. Начался быстрый танец и мы пробились к стойке, выпили ещё вина.
Я была очень зла, ведь я же не знала, что ты видел как я трахаюсь…
Я металась по площадке, прошла вдоль рядов столиков, заглянула в углы, думала, что вы с Нарой где-то обжимаетесь. В какой-то момент мы наткнулись на Эльвина и Назима. Это друзья Аскера, они вместе учатся… Неважно. Считается, что они ухаживают за Нарой… Ну… Кем считается… Они сами так считали, целых два вечера. Потом нашли девчонок помоложе и прекрасно обходятся без неё. Я думала, что они видели вас, но они, оказывается, только что вернулись. Родители у девчонок не то чтобы совсем средневековые, но парни ничего не добились. Танцульки-поцелуйчики, и не больше, так что парни проводили девчонок и не прочь были бы увидеть Нару… А наткнулись на меня.
Что ты так смотришь, деспот и самодур? Где два, там и четыре. Ты правильно догадываешься.
Мне в тот момент не надо было ни ласк, ни ухаживаний, хотелось только ощущать член, раздвигающий киску. Прямо так я и сказала, когда мы уходили с дискотеки: хотите трахнуть — пошли.
А пошли мы к ним в домик.
Домик такой же, как у нас, и мебель в гостиной такая же.
Аскер меня раздел. Меня от вина как-то сильно развезло. Трусики я сама сняла и в руке держала. Легла на разложенный диван, раздвинула ноги…
Потом не очень чётко помню, всё сливается. Хорошо помню — мне было очень обидно, что ты меня не видишь. Поэтому когда они мне в киску кончали по очереди,, я после каждого подтиралась трусиками. Всё думала, как ты их полезешь снимать, а они пропитаны насквозь…
Что ещё сказать…
Назим и Эльвин никакие мужики, одно слово — мальчишки. Девятнадцать, двадцать лет… Раз-два и кончил. Уж на что я была возбуждена, мне не хватило. С Назимом я кажется кончила один раз… С Асланом… И с Аскером, но с ним я всегда кончаю…
***
— Всегда? Всегда, блядь? — такой подробности я не выдержал.
Хоть мы и договорились, что я молчу, чтобы она не смущалась, промолчать я не смог.
Мы устроились голые на кровати, я лежал, а она сидела ко мне вполоборота. Я не видел выражения её лица, зато видел, как она взволнованно дышит, как набух и напрягся сосок на ближайшей ко мне груди.
При её заявлении, что с Аскером она кончает, я вскочил и повалил её, усевшись сверху, сминая её груди бёдрами. Она смотрела на меня снизу вверх — снова взгляд похотливой доступной девки. Я поймал её руки и потянул вверх, к изголовью. Она не сопротивлялась, безропотно позволив мне делать всё, что я хочу.
— Не шевелись! — угрожающе сказал я и потянул к себе её махровый халат, лежащий на краю кровати. Вытащив мягкий пояс, я принялся связывать ей руки. Она пыталась поймать ртом головку члена, мелькающую у неё перед лицом.
— Не шевелись, соска! — я легонько шлёпнул её по щеке, скорее даже не шлёпнул, а оттолкнул.
Я слез с неё и подёргал за пояс, проверяя, не развяжется ли, потом привязал конец к изголовью кровати. Склонившись над её лицом, я положил ладонь ей на подбородок и сжал губы пальцами.
— А в рот? В рот тебе совали?
Она застонала.
— Не слышу! — я убрал руку.
— Я облизала… Обсосала… Трахним меня… Пожалуйста…
— Ну да, сейчас! Тебя вчера так выебли… Не жирно будет?
— Ну пожалуйста…
— Потаскуха!
Я сжал её грудь, сдавив пальцами сосок. Снова стон, громкий, сладкий. Стон зовущей самки.
— И дойки твои блядские лапали?
— Лапали… Трахни… Лапали… Терзали…
Я сжал обе груди и стал их ласкать. Гюля снова застонала и выгнулась всем телом навстречу ласке.
— Так лапали?
— Ну войди же в меня!
Я протянул руку и провёл пальцем между половых губ снизу вверх. Когда я коснулся клитора, жена застонала уже с каким-то отчаянием, снова выгнувшись как от удара током. Я сжал половые губы пальцами. Хриплый стон…
— Правильно проси!
— Пожалуйста! Милый…
Я снова провёл пальцем во влажной щели. Она подалась навстречу и потёрлась клитором. Я снова сжал её плоть, одновременно сдавив сосок. Она опять застонала.
— Проси!
— Пожалуйста!
— Что пожалуйста?
Я продолжал то ласкать её, то причинять боль щипками.
— Пожалуйста… Трахни… Войди в меня…
— Нет! Трахают приличных женщин, а таких как ты…
— Милый…
— Ну?
Я снова прижал палец к клитору, поглаживая грудь. Она задвигала бёдрами, тяжело дыша. Жена не любила мат и никогда не материлась в постели. Я видел, как она борется с собой, кусая губы. Снова сжал её сосок и половые …