По мотивам рассказа.
Кабинет, большое массивное кресло, грамоты на стенах, отмечавшие вехи на сложном академическом пути директрисы — весь это стройный, серьезный мир, сейчас вызывал раздражение. Она чувствовала, что эта проклятая футанари сломала ее.
Эмили еще пыталась убедить себя, что это лишь временная трудность. Стать директором лучшей школы города было непросто. И техническая сторона вопроса это не главная трудность, — отстроить учебный процесс, наладить жесткую дисциплину, организовать механизм выбытия проблемных, влияющих на показатели учеников это ей удалось играючи, сложнее было отстоять свое кресло от выскочек из академического совета. Такие были всегда, родственники влиятельных людей, карьеристы, просто самоуверенные наглецы, считающие себя имеющим право на чужие достижения.
Она вспомнила Боба Харингтона — профессора, защитившего диссертацию по психологии. Он умело акцентировал внимание комитета академического совета на отдельные проблемные места, всячески подчеркивая их системный характер и личную роль Эмили как организатора.
Как часто бывало у афроамериканцев, его отношение к белой женщине было высокомерным. Он считал, что руководящий пост мужская прерогатива и что лучшая кандидатура — его собственная. Эмили на заседании комитета предложила Бобу самолично заняться проблемой на которую он указывал, как нерешаемую под руководством Эмили — наркомания среди студентов.
Боб взялся рьяно за дело, однако многочисленные рейды и работа со студентами закончилась позорно для него. Его сын, учащийся в колледже Эмили был уличен с поличным при раскуривании конопли в компании хорошеньких студенток.
Естественно, это все организовала сама Эмили. Она вынудила, шантажом, студенток вступить в связь с чернокожим, после секса появился косячок, и внезапная проверка студенческой организации «стоп наркотикам» повязала участников оргии в спортзале колледжа.
Бобу пришлось приложить массу усилий, задействовать все свои связи, чтобы спустить все на тормозах. Его сын Джон не был исключен из колледжа, однако с мечтой возглавить колледж Боб распрощался.
Эти воспоминания немного взбодрили Эмили.
Раздался мелодичный звук вызова секретаря приемной. «Миссис Эмили к вам мисс Жаклин и мисс Иветта».
Эмили внутренне сжалась. Ее надменное, холодное лицо ничего не выражало, однако эмоции переполняли директриссу. «Пусть пройдут» ответила она, нажав кнопку.
Фута и Иветта прошли в кабинет, плотно прикрыв за собою дверь.
— Как дела, шлюшка? — Жаклин не собиралась щадить, покоренную ею женщину.
— было совсем неплохо, — холодно ответила Эмили. — что вам нужно?.
Жаклин потянулась, как кошка на мягком пледе и, глядя в глаза директриссе издевательски сказала:
— ты не извинилась перед Иветтой, моя девочка пережила немало неприятных часов, с твоей подачи. Между прочем в полицейском участке ее облапал полицейский!
Эмили почувствовала некую слабость в ногах. Однако решила не давать этим чертовкам дополнительной радости при виде ее замешательства. Она взглянула на Иветту, и добавив сожаления в голосе сказала:
— прости, Иветта, ничего личного, мне нужно заботиться о рейтингах колледжа. Если бы ты была чуть старательнее, ничего бы не было.
Иветта посмотрела на Эмили. Все время обучения, директриса вызывала у нее страх. Это был страх перед неуправляемой стихией. Только лишь дурное настроение Эмили могло повлечь отчисление. И теперь, эта грозная руководитель бессильна причинить ей вред. Более того, теперь ее очередь дрожать и быть в напряжении.
— очень хорошо, — произнесла Иветта. Ты обьясняешь мне свои мотивы, почему ты так поступила. Однако мне сложно понять тебя, ведь я не на твоем месте. Мне не понять и значит не простить. Однако постараемся исправить. Сыграем в игру. Я буду директрисой, а ты студенткой. Ты готова?
Эмили сморщилась.
— послушай. Я исправила, ситуацию. С тебя сняли обвинения. Я дала показания, что это не твой ящик с одеждой, что ты его сменила. Что ты еще хочешь?
— я требую компенсации морального вреда, сука, — Иветта нагло ухмыльнулась.
Футанари, молча и с улыбкой смотревшая на директрису ласково сказала:
— Эм, ты не права. Дай девочке что она хочет.
Эмили чувствовала, что ситуация становиться неуправляемой и тихо спросила:
— Иветта, что ты хочешь?
Иветта успела расположиться в кресле директриссы.
— нууу. Скажем ты можешь залезть под стол и вылизать мне киску, я слышала от школьной медсестры, что ты мастерица в этом. Я буду строгой директриссой, а ты ласковой студенткой с шаловливым язычком и теплыми губками, — глаза Иветты вспыхнули от возбуждения.
Эмили увидев этот блеск поняла, что обречена. Обречена на то, чтобы опуститься на колени и дать свой рот в пользование этой извращенке.
— давайте решим вопрос как то по другому, — попыталась не сдаваться директрисса.
Жаклин по прежнему ласково произнесла:
— Эм не тяни резину. Просто обслужи Иветту и продолжишь руководить колледжем.
Последние слова звучали неприкрытым сарказмом.
Эмили подошла к своему столу. На ее кресле, дорогом и удобном вальяжно развалилась тощая студентка. Иветта была ниже Эмили и худее. Ее заостренные черты лица сейчас выдавали ту порочность и похотливость, которые вероятно и мешали ее успеваемости.
— давай сучка, сказала Иветта. Сними блузку и лифчик, я люблю мацать за сиськи шлюх, которые меня ублажают
Эмили молча сняла блузку, расстегнула лифчик и опустилась на колени перед Иветтой, которая развалилась в кресле раздвинув ноги.
Эмили доставляла женщинам удовольствие оральными ласками ранее, однако в этом она выражала свое доминирование, ей нравилось довести женщину до экстаза, управлять эмоциями, усиливать или ослаблять интенсивность ласк, доводя партнершу до изнеможения волнами подступающего и отступающего оргазма.
В это раз похоже доминировать будет не она. Иветта положила руку себе на промежность, отодвинув трусики в сторону она помассировала половые губы и вытерла ставшую сразу мокрой руку о лицо Эмили. Затем она притянула ее за волосы к своей киске, второй рукой принялась играть грудью директриссы.
Эмили провела языком вокруг клитора, мягко поцеловала внутреннюю сторону бедра сначала одной ноги, потом второй. Она решила действовать максимально эффективно и довести до оргазма Иветту как можно скорее.
Однако Иветта и не стремилась к долгим прилюдиям. Она направила лицо Эмили к себе в промежность и начала потрахивать ее губы, нос, язык, тереться о щеки клитором.
Эмили попыталась перевести ситуацию под свой контроль, языком проникла во влагалище Иветты, однако Иветта продолжила трахать ее лицо, попутно выворачивая соски и оттягивая грудь женщины которая была намного старше и могла по возрасту быть матерью этой лесбиянки.
Эмили было не просто. Она задыхалась в соках своей студентки, у нее болела грудь от грубых ласк. Она подняла глаза и столкнулась взглядом с презрительным взглядом Иветты. Это было унизительно. Ее студентка грубо трахала ее лицо и получала удовольствие играя с ее грудью. Соки Иветты залили кресло, лицо Эмили. Иветта встала, поставила ногу на край кресла. Эмили пришлось присесть на корточки. Ее студентка еще больше распалилась. Она держала двумя руками голову своей жертвы и двигала тазом активно зарабатывая себе оргазм. Он не приминул наступить. В рот Эмили ударил фонтан мутной жидкости, она открыла глаза, но ничего не видела, кроме влагалища испускавшего струи ей на лицо.
Жаклин, которая наблюдала эту сцену с внушительным бугром на юбке похлопала в ладоши.
— неплохо, Эм неплохо. Теперь ползи сюда, вторая смена для твоего ротика.
Эмили, протерла глаза, лишь для того чтобы узреть внушительный орган футанари перед собой. Она открыла рот, чтобы возразить, но не смогла, так как в ее гланды уперся солоноватый член. Фута без церемоний ухватила директрису за уши и начала размашисто трахать ее в рот. Эмили снова задыхалась, сделала попытку отстраниться, но Жаклин не намеревалась отпускать жертву до оргазма.
Футанари наслаждалась процессом. В какой то момент она загнала член в горло директриссе и получила несказанный кайф от судорожных сокращений. После она достала свой длинный член и, несколько раз потрепала им по лицу Эмили.
— давай, лижи мне задницу сука. И подумай прежде чем что то скажешь. Я не собираюсь слушать твои глупости.
Фута развернулась попой к униженной Эмили и поманила рукой Иветту, лениво наблюдающую за надругательствами над директором.
Иветта взяла в рот член Жаклин, одновременно прижав голову Эмили к заднице футанари. Свободной рукой она опять приклеилась к сиськам директриссы.
Для Эмили, было трудно вылизывать задницу этой дерзкой футанари, но выхода она не видела.
Спустя полчаса Жаклин почувствовала нарастание теплоты внизу живота. Ей хотелось окончательно унизить и растоптать директриссу, поэтому он приказала той лечь животом на стол. Эмили же почуяв неладное, попыталась возражать.
Впрочем ее мнение давно уже никто не учитывал, поэтому она легла грудью на журнал посещения.
Жаклин плюнула на анус директриссы, и начала медленно проникать в анальное отверстие взрослой женщины. Член футанари был приличного размера, поэтому как Эмили не расслабляла анус ощущения были малоприятными. Казалось это никогда не кончится, однако фута коснулась животом ягодиц, войдя на всю длинну ствола и почти одновременно с этим начала кончать.
Эмили показалось что ей делают клизму, настолько много спермы накопилось у футанари. Член судорожно вздрагивал у нее в заднице минуты 4. После чего ее задницу ожег шлепок и она ощутила облегчение.
Повернувшись она увидела Жаклин сидящую в ее кресле с уже опавшим членом.
— ну, небольшой штришок, — сказала футанари. Почисти его ротиком, — она кивнула на член. — И просто подержи его во рту.
Эмили передернуло — член был в сперме и говне. Однако она уже далеко зашла и истерика бы только усугубила бы ее положение.
Когда все кончилось, директриса поднялась с коленок, застегнула лифчик и надела блузку.
Иветта и Жаклин замозабвенно целовались в ее кресле.
— дамы, вы позволите мне продолжить рабочий день? — Эмили вытерла рот салфеткой.
— конечно, шлюха, работай, — Жаклин с Иветтой на коленках, выглядела расслаблено. — мы уже уходим.
— Только вот еще, момент. Мой друг, Джон Харингтон, он хотел бы тоже получить извинения. Он и его отец.
Эмили заплакала…