Короче так. Я — лысый старый зек с 30-сантиметровым членом. Мы с моим друганом Петрухой едем в купе поезда Владимир-Москва, возвращаемся с зоны. На нас одеты старые, грязные, вонючие тюремные робы. В том же купе, на верхней полке, сидит симпатичный студентик лет двадцати на вид. На нем одеты легкий пуловер на двух пуговичках и легкие парусиновые брюки. Мы с Петрухой достаем початую бутылку разведенного спирта, и прикладываемся по-очереди, время от времени бросая косые взгляды на верхнюю полку, где студент укрылся под одеялом, и бреет лобок, изредка бросая испуганные взгляды вниз, на нас. Когда он заканчивает, я говорю хриплым голосом:
— Эй, петушок, хочешь ебануть водяры?
— Нет, благодарю вас, — отвечает студентик. — Мне бы виски с содовой…
— Виски с содовой? — Мы с Петрухой заливаемся пьяным хохотом.
— Слышь, Петруха, нам бы блядь щас сюда… Давно ведь на зоне петушков не пользовали, — говорю я.
— Да, неплохо бы, — отвечает Петруха, поглаживая через робу огромный бугор между своих ног.
Студентик пытается завязать разговор- Ну, как в наше время в местах предварительного заключения? Кормят хорошо?
— Хуево кормят, фраерок, — отвечает Петруха.
— Давай-ка слезай, а то не по пацански. Ты выше на нарах сидишь, а Пахан — то тут я.
Студент слез и уселся на нижней полке, прокручивая в голове возможные варианты развития ситуации. Я пристально смотрю на загорелую кожу студента, его подведенные глазки, длинные прекрасные волосы, и на полоску кожи между краем коротких шортиков и топика. Испуганный студент внезапно замечает, что что-то оттопыривает не только Петрухину, но и мою робу.
— Петруха, закрой-ка дверь, — хриплым голосом говорю я.
— З-з-з-зачем это? — дрожащим голосом лепечет студентик.
Петруха встает, и закрывает дверь, после чего, подсаживается к студенту справа. Я рывком сдергиваю с себя робу, встаю перед студентом, и прямо перед его лицом выпрыгивает мой огромный член, увитый синими венами, с толстой сиреневой головкой, похожей на сливу. На кончике его выступила капля смазки. Член источает неприятный запах немытых хуев.
— Соси, сука, — рявкаю я.
Студент начинает вяло отбиваться, но Петруха вытаскивает из кармана огромный ржавый тесак:
— Подставляй жопу под член или под нож, сука! — говорит он, и стягивает штаны.
— Раздевайся, петушок. Ты узнаешь, что такое настоящие мужчины. — поддерживаю я вежливую просьбу Петрухи.
Студент снимает с себя пуловер и нашему зековскому взгляду открываются три ряда сосков и маленький хобот, растущий из пупка.
— О, какой забавный петушок! — говорю я, а затем бью жалкого студента по ебалу, выбивая все зубы. Подождав пока он выплюнет осколки, я пальцами раздвигаю челюсти его и засовываю огромный член ему в рот.
— Будь нежен, петушок… — говорю я.
Петруха разрывает трусики стринги, непонятно каким образом оказавшиеся на студенте, и, плюнув на член, засовывает его ему в жопу, разрывая сфинктер. Студент содрогается от боли, но, собравшись с духом, бьет пяткой Петрухе снизу вверх по яичкам. Петруха стонет от боли, вынимает член из его жопы и хватается обеими руками за яйца. Я от злости засовываю член студенту в глотку. Он хрипит и задыхается, а я держу его за затылок, чтобы он не мог высвободиться.
События начинают развиваться все стремительнее- страшный удар студента кулаком приходятся мне чуть ниже живота. Я сгибаюсь пополам, а студент, выплюнув наконец мой член изо рта, достает из под залупы крошечную палочку и дует на нее. Палочка превращается в сверкающий лазерный меч. Я уже хотел испугаться, но тем временем Петруха оклемался, и, несмотря ни на что, опять с размаху захуярил член студенту в жопу. Жопа порвалась, и кишки тоже вместе с ней. Не оборачиваясь студент тыкает лазерным мечом наугад назад и понимает, что член снова из его жопы выскочил. Обернувшись, он видит, что его лазерный меч вошел Петрухе прямо в правую глазницу и выжег глаз и пол мозга изнутри. У Петрухи даже нету сил на агонию, и он медленно оседает на пол купе. Уже падая, он извергает из своего члена струю раскаленной, как и все жидкости в его теле, спермы. Кипящая конча со шмяканьем вонзается студенту в левый глаз. Глаз мгновенно испаряется. Ослепленный на один глаз студент от боли выпускает из рук меч, он падает на пол, прожигает дыру в полу, и падает на пути под поездом…
Тем временем, я достаю из широких штанин свой зековский нож из куска нар.
— Ну что, петушок, доигрался? — кричу я, и, махая членом и ножом, иду в атаку.
К этому моменту студент от боли и от пикантности момента возбудился и его член встал. Доблестный охотник за высшим образованием отступил в угол купе и стал усердно отмахиваться от моих ножа и члена своим членом и куском Петрухиного члена, который он случайно отхуярил. С криком «Кийя», я высоко подпрыгиваю, и в прыжке с разворота бью драного студента членом по голове. Член уже почти достигает его головы, но тут поезд резким рывком начинает тормозить и вскоре останавливается. Мы летим в стену один на другого, и, когда поезд уже остановился, обнаруживаем, что лежим у стены купе в позе 69, а наши члены находятся в ртах друг у друга. Я, не долго думая, со всей силы кусаю его за член. Ну а студент естественно меня кусает за мой член. Откусив кусочек залупы, я вырываюсь и плюю им студенту в глаз. По несчастью для меня я попадаю в тот глаз, в который угодила сперма Петрухи, и я понимаю, что студенту то как то похуй. Чудовищным усилием он отшвыривает меня от себя и начинает бить меня ногами по голове и ребрам. Я членом отпихиваю ноги студента и встаю. Покусанный член стоит, и я, нагибаясь, делаю им подсечку, сбивая студента с ног.