Красный уголок — это отдельная комната в конце нашего этажа.
К моему большому удивлению в ней были не традиционные деревянные кресла, а несколько мягких диванов, по-моему, штук пять, сейчас уже не помню, еще были три кресла, но каких! Это были старинные, глубокие, кожаные кресла, в них можно было утонуть. Кресла стояли позади диванов.
У стены стоял стол, на нем был установлен большой телевизор. Он был включен.
Рассаживались так, словно билеты были куплены заранее. Сергей с красивой брюнеткой — губки бантиком, уселись вдвоем в кресло, позади всех, остальные два кресла заняли еще две парочки. На диваны усаживались по четыре человека.
Одно соблюдалось строго. Среди каждой четверки было две девочки и два пацана
Я сел на диван, почти у самой стены, рядом со мной сели Марина, Катя и Славик
— Туши свет, Гусь, — негромко произнес Сергей.
Тот самый паренек, который шестерил перед Сергеем в палате, рванулся к выключателю и выключил свет.
Я держал перед собой одеяло, не зная, что с ним делать, в помещении было довольно тепло, лето все же. Возле меня сидела и была слегка прижата ко мне Марина, я пытался смотреть на экран, но глаза мои невольно скашивались вниз, и я видел перед собой ее коленки, наполовину прикрытые коротким больничным халатом голые бедра, ее плечо, ее бок — все это волновало меня, и я почувствовал, как меня охватывает сладостное любовное томление.
— Где твое одеяло? — спросила Марина.
— Да, да, давайте укроемся — прочирикала Катя.
Я подал Марине край одеяла, с другой стороны Славик подал свое.
Девочки радостно стали укрывать свои ноги, так, словно было действительно холодно. В итоге они обе оказались укутанными, словно куклы.
— А я? — спросил шепотом Славик.
— Залазь, — добродушно ответила Катя и распахнула одеяло.
В один момент Славик оказался рядом с нею. Теперь они были укрыты, укутаны одним одеялом, и я вдруг явственно почувствовал, как им там, под одеялом, должно быть хорошо, и мне мучительно захотелось того же.
Я вопросительно посмотрел на Марину и чуть не задохнулся от радости, услышав ее тихую фразу:
— Хочешь, как они? Залазь.
Я стал торопливо укрываться, запоздало соображая, так вот для чего все взяли одеяла, я успел взглянуть на окружающих и поразился — все уже были укутаны,но самое главное было в другом: в неясном свете от телевизора я успел рассмотреть, что на экран почти никто не смотрит!
Большинство парочек без зазрения совести целовались напропалую.
Через минуту Катя полностью повернулась к Славику, и я увидел, что он обнял ее и стал целовать в шею.
Черт побери, не сидеть же мне истуканом!
Делая вид, что хочу распрямить затекшую руку, я протянул ее в сторону Марины и как-то само собой обнял ее. Я опасался ее реакции, вдруг рассердится, но нет, она не только не рассердилась, а более того, муркнув, словно кошка, она поуютнее прижалась ко мне, так что моя обнимавшая ее рука коснулась ее груди.
Об этом я не мог и мечтать. Моя щека почти касалась ее щеки, я ощущал слабый запах лекарств и дешевых духов, убейте меня — не помню, что происходило на экране, но я хорошо запомнил, что в комнате слышались звуки тихих поцелуев, что уже через несколько минут я настолько осмелел, что начал своей свободной рукой оглаживать ее колени, ее фланелевый халат быстро смялся кверху, и мои разгоряченные пальцы осторожно, словно прикасаясь к чему-то святому, стали ласкать ее ноги там, на запретной высоте, ее кожа была такой гладкой, мне очень хотелось продвинуть ладонь повыше, но я так боялся, что она обидится.
Я посмотрел на ее лицо, я увидел, как блестят ее глаза, еще я увидел, что ее рот был приоткрыт, она посмотрела прямо на меня и вдруг сглотнула.