Но я шла, что вело меня, я не знаю, Мишка мне не особенно нравился, но я шла, лишь слегка упираясь. Я схватилась за дверной проем беседки, что-то возражала.
— Посидим здесь, — сказал Мишка, и сам сел на низкий столик.
— Не хочу.
— Ну, посидим. Ну, давай, ну что ты?
Он обнял меня и притянул к себе. Уж лучше бы я села.
Моя грудь оказалась у его лица, и он, неожиданно для меня, слегка приподнялся и поцеловал меня в шею. Меня обдало жаром. Конечно, я целовалась с мальчишками, но ситуация никогда не была такой непредсказуемой и опасной.
Левой рукой он жадно притягивал меня за талию, а его правую руку я почувствовала на бедре, жаркая, мягкая ладонь осторожно скользнула вверх увлекая за собой подол платья. Я рванулась, но Мишка держал меня крепко, он что-то горячо шептал мне в шею, его ладонь двигалась вверх-вниз, он гладил мои ноги, и я не могла с этим ничего поделать.
— Миша, Миша, пусти меня, не надо, — шептала я.
— Ну позволь, я немножко поласкаю тебя, девочка моя.
— Ты помнешь мне платье, — лепетала я, словно это было главное.
— Ну я осторожно, ну, пожалуйста.
Его ладонь скользнула по трусикам, прошла вверх по животу, опустилась вниз, остановившись на самом интимном месте. Я изгибалась, я пыталась освободиться, но эта ласка, видимо, была сильнее меня, Мишка прижался еще крепче, и, развернув меня рукой, резко усадил на стол. Его лицо оказалось рядом с моим, он наклонился и поцеловал меня, сначала слегка, совсем осторожно, но, почувствовав, что я не сопротивляюсь, страстно впился в мои губы.
Так меня еще никто не целовал, а то, что при этом своей жаркой ладонью он гладил меня там, внизу, все это привело меня в неописуемое состояние.
Он прервал поцелуй, я жадно вдохнула воздух и успела прошептать:
— Боже, что ты со мной делаешь…
— Неужели тебя еще никто не ласкал?
— Пусти, ты бессовестный…
— А как же Лидочка? — я вдруг вспомнила об упорных слухах о том, что Мишка и наша Лидочка, ну, это самое…
— Лидочка само собой…
И тут я резко освободилась от его объятий, я встала со стола и отошла на некоторое расстояние. Лицо мое пылало, тело предательски дрожало, но я нашла силы, я стала хозяйкой положения, он вспомнил о другой, и этим вернул мне разум.
— Пошли домой, — сказала я.
— Посидим еще.
— Уже посидели.
— Давай встретимся завтра.
— Видно будет.