наблюдения, когда пикап Билли GMC подъехал к подъездной дорожке. Он вышел из грузовика и вошел в дом, не позвонив и не постучав, что говорило мне, что он знал, что его ждут.
Я дал ему двадцать минут, а затем подъехал и припарковался перед домом. Я тихонько вошел в парадную дверь и так же тихо закрыла ее за собой. Я быстро выглянул из-за стены у входа, чтобы увидеть, были ли Бет и Билли в гостиной, но их там нет. Я тихонько прошел по лестнице и взгляд во внутренний дворик показал, что их там тоже нет. Остался верхний этаж, а наверху были спальни и ванная.
Я тихонько поднялся по лестнице и, ни на секунду не сомневаясь, что я найду, включил камеру своего мобильного телефона. Первая спальня наверху лестницы принадлежала Лоре, и ее дверь была закрыта. Спальня в конце коридора была дополнительной спальней, и дверь была открыта, и даже по лестнице я мог сказать, что она пуста.
Теперь наша главная спальня, и ее дверь была закрыта.
Я осторожно повернул дверную ручку, приоткрыл ее и нашел то, что и ожидал найти. Бет лежала на кровати в позе собачки, а Билли трахал ее сзади. Они смотрели в сторону и не видели меня, когда я сделал четыре снимка. Тогда я крикнул: «Эй!!» Они оба обернулись, и я сделал еще два выстрела камерой, прежде чем бросил телефон в карман и пошел к Билли.
Мой брат был на четыре дюйма выше меня и, может быть, на пятьдесят фунтов тяжелее, и он очень сильно издевался надо мной, когда мы были моложе, пока я не устал от этого и не уложил его бейсбольной битой по голове, когда мне было тринадцать. После этого он оставил меня в покое, но все понимали, что он может надрать мне задницу, если дойдет до стадии честного боя.
Но сейчас это не имело значения, потому что я был полон ненависти и гнева с налитыми кровью глазами. Он пытался вырваться из задницы Бет, когда я бросился на него. Я поймал его ударом так, что его снесло с кровати, и он ударился головой о стену. Это ошеломило его настолько, что у меня получилось несколько чертовски хороших пинков в его промежность, после этого он стал для меня боксерской грушей, и я начал безжалостно его избивать.
Пока я не почувствовал внезапную боль и не потерял сознание.
+++++++++++++++++++++
Я проснулся на больничной койке, и когда поднял больную голову, то увидел, что Бет сидит в кресле и смотрит на меня.
— Что случилось? Как я тут оказался? Какого хрена ты здесь? — спросил я.
— Я ударила тебя по голове настольной лампой. Я боялась, что ты собираешься убить Билла, и мне пришлось остановить тебя.
— О, верно. Ты хорошо защищала своего любовника.
— Пошел ты, Бобби! Я сделал это, чтобы уберечь тебя от тюрьмы. Если бы ты убил его, ты бы попал в тюрьму за это. Лауре нужен ее папа здесь, а не за решеткой.
— Я уверен, что Билли поблагодарит тебя за то, что ты спасла его.
— Это, вряд ли. Я зарядила его той же лампой, когда он собирался пнуть тебя, пока ты лежал на полу. Я ударила его сильнее и он находится в комнате по коридору, по моему, с переломом черепа.
— Ладно, ты не ответила на мой вопрос. Какого хрена ты здесь?
— Потому что ТЫ мой муж.
— Чушь, фигня, Бет! Если бы я был твоим мужем, ты бы не лежала на моей кровати, трахая моего брата.
— Я знаю, что нам нужно поговорить об этом, но придется подождать, пока ты вернешься домой.
— А мне кажется, что тут самое подходящее время.
— Нет, это не так. Тебе сейчас больно от того, что ты видел. Тебе нужно время, чтобы преодолеть свой гнев, прежде чем мы сядем поговорить. Они собираются задержать тебя здесь на некоторое время для наблюдения. Но мы сможем поговорить, когда ты захочешь.
Она встала и сказала: — Я дам знать медсестре, что ты не спишь, — и вышла из комнаты.
Примерно через минуту в палату вошла медсестра, и сразу за ней вошел врач. Мне сказали, что у меня легкое сотрясение мозга, и они собираются оставить меня на ночь. Если утром все будет хорошо, я смогу пойти домой. После этого врач добавил:
— Если вы чувствуете в себе силы, то здесь есть полицейский, который должен с вами поговорить…
+++++++++++++