она сказала Рут, ее собственные попытки оправдаться то, что она делала.
— Дорогой, — начала она снова, ее голос слегка дрожал, — Это причиняет мне боль — очень сильно. Мне нужно знать, что твоя чудесная любовь только для меня, что мне не нужно соревноваться с другой женщиной. Только так я могу чувствовать себя с тобой в безопасности.
— Мы дали друг другу обещание в тот день, когда мы дали клятву, обещание верности, и мне нужно, чтобы ты держал это обещание.
Я пристально посмотрел на нее, и она не могла удержать мои глаза. Лживая лицемерная сука!
— А если я пойду вперед? Если у меня будет роман с Андреа? Ты собираешься развестись со мной?
Она начала громко плакать.
— Я не знаю, я не знаю! Но я не могу поверить, что ты был так жесток со мной! Рискнуть разбить нашу семью из-за… из-за нового куска задницы!
Я подождал несколько минут, наблюдая, пока Джули не успокоится. Тогда я сказал:
— Послушай, прежде чем я продолжу разговор о Андреа, как насчет того, чтобы проконсультироваться у эксперта? Я знаю парня, который знает все о супружеской неверности, что ты скажешь, когда мы пойдем к нему и узнаем его мнение?
Она кивнула, выглядя немного менее опустошенной.
— Если ты думаешь, что это поможет, Дэн. Я готова поговорить со всеми, кто может помочь мне убедить тебя, что это плохая идея. Как его зовут?
— Томас Эттли, — сказал я, глядя на ее лицо.
У нее отвисла челюсть, и она побледнела, просто глядя на меня.
Не говоря ни слова, я встал и вышел из спальни.
****************
Я выспался в комнате для гостей на удивление хорошо. На следующее утро я был совершенно нормальным для Джули, совершенно спокойным и веселым.
Она, с другой стороны, было размазана. Она выглядела ужасно, с глубокими кругами под глазами, и она ходила по кухне, как привидение, не в состоянии говорить со мной или даже смотреть мне в глаза.
Так было и в тот вечер за ужином. Я не ссылался ни на Эттли, ни на какие-либо из наших предыдущих разговоров, я был вежлив и дружелюбен с Джули, и мое обычное поведение с мальчиками.
Джули говорила со мной как можно реже, приглушенным голосом чуть выше шепота. Она казалась совершенно напуганной. Даже Уилл начал замечать, он сказал: «мама, почему ты так тихо говоришь?» раздраженным голосом, который поразил ее.
После того, как мальчики улеглись спать, я расслабился и посмотрел игру с мячом, заметив, что Джули просунула голову в комнату, чтобы посмотреть на меня, хотя думала, что я ее не вижу. Но она не сказала ни слова.
На следующий день на работе я вернулся с полуденного собрания и обнаружил на своем столе конверт, написанный аккуратным почерком учительницы четвертого класса Джули, адресованный «Мой дорогой муж Дэн». Письмо тоже было аккуратно написано.
Зная мою жену, она, вероятно, написала несколько черновиков, прежде чем написать окончательный вариант.
*****
«Дорогой Дэн
Я не могу начать говорить, как мне стыдно за свое эгоистичное бездумное поведение. Ваш разговор со мной о романе с Андреа заставил меня понять, насколько болезненно это будет для меня… и насколько непростительным был мой роман с Томасом.
Вы бросили мне в лицо все мои поверхностные рассуждения, и теперь я вижу, насколько они лживы и нелепы. Нет НИЧЕГО, что могло бы оправдать то, что я занимался сексом с кем-либо, кроме вас, и когда-либо. Как глупо и недальновидно было думать иначе!
Теперь, когда изменить это уже поздно, Я понимаю, как сильно я, должно быть, причинила тебе боль. Я знаю, что говорить, как мне жаль, совершенно неадекватно, но мне очень жаль — так жаль, как никогда в моей жизни.
Я молюсь, чтобы я не разрушила наш брак безвозвратно — чтобы вы смогли найти способ позволить мне заслужить ваше прощение, чтобы мы снова могли стать счастливой семьей.
Я сделаю все, что вы от меня попросите — все, что угодно, — чтобы показать вам, как сильно я вас обожаю и как мне жаль свое жалкое поведение.
Я знаю, что вы любите мальчиков всем сердцем — как вы думаете, есть ли способ полюбить меня снова?
Твоя любящая глупая жена,
Джули»
*****
Когда я сидел на стуле, думая о письме, Андреа ввалилась в мой кабинет и закрыла дверь с загадочной улыбкой на губах.
— Хотите новости?
Я отложил письмо.
— Конечно — в чем дело?
Садясь, она сказала:
— Сегодня днем ко мне во второй раз приходила твоя жена. Могу добавить, что её поведение сильно отличалось от первого.
— Ой?
— Вместо гнева и обвинений она была скромной и умоляющей. Бедняжка с трудом сдерживала рыдания.
— Тебе лучше рассказать мне всю историю, Андреа.
— Тут особо нечего сказать. Она вошла робко и сказала: «Могу я поговорить с вами минутку? Я пришла извиниться».
— Я жестом пригласила ее войти и сесть, и она сказала: «Я побеспокою вас всего на минуткуу, мисс Уолден. На днях я не имела права кричать на вас — мне нет оправдания, и я надеюсь, что вы примете мои извинения. Теперь я знаю, что Дэн знает о… он знает, что у меня… самой был роман. Так что я вряд ли имею право проповедовать ему о верности — или приказывать тебе держаться от него подальше.
— А потом она посмотрела на меня умоляюще… она действительно заламывала руки! И она сказала: «Пожалуйста, мисс Уолден, не забирайте его у меня! Ты намного красивее меня, и я не могу с тобой соревноваться. Только, пожалуйста, просто… просто переспи с ним и отправь его домой к семье.
— Я знаю, что если ты хочешь разрушить наш брак, Я не смогу тебя остановить. К настоящему времени она плакала, и мне пришлось передать ей салфетки.
— Он, должно быть, так зол на меня, и я не могу его винить. Но я надеюсь, что, может быть,… у вас двоих может быть роман только из-за секса, но он не будет разводись со мной. Он нам так нужен! Не только я, но и наши мальчики, им всего 5 и 3!
А потом она так сильно зарыдала, что больше ничего не могла сказать.
— Так что я позволила ей успокоиться, и прежде чем я смогла ответить ей, она попыталась улыбнуться и сказала: «Спасибо за внимание», и на цыпочках вышла.
Я попытался представить себе эту сцену. Джули, должно быть, была вне себя, чтобы так покорно вести себя с Андреа.
Я не знал, была ли это вина и стыд, или просто страх потерять меня, или какая-то комбинация, но она явно страдала.
— Что ж, Андреа, у тебя определенно было больше общего с моей семьей, чем ты когда-либо хотела бы! Я должен снова извиниться за то, что втянул тебя в самый центр всего этого.
Она улыбнулась и сказала:
— На самом деле это начало превращаться в большое развлечение, Дэн. Мне не терпится увидеть, что будет дальше! Кстати, когда мы НАЧИНАЕМ наш роман?
Ее взгляд был смелым, даже вызывающим.
— О, мы начали в прошлую субботу — правда, только немного пощекотать себе нервы. Я сказал Джули, что встречусь с тобой днем, и она трахнула меня три раза тем утром, чтобы заставить меня отменить. Но я все, же провел с тобой день.
— Что мы сделали, а? — ее улыбка стала шире, — Ну, я уверена, что мне понравилось целоваться. Но когда же начнутся ласки?
К моему удивлению, я увидел, что за ее поддразниванием она была абсолютно серьезна.
— Я еще не уверен, — сказал я, — но поверьте мне, ты узнаешь первой.
Она подошла к столу, наклонилась и поцеловала меня, обвивая руками мою шею. Затем она встала, сказала: «Не заставляй меня ждать слишком долго» и исчезла за дверь.
****************
Ирония в том, что с Андреа секс был не тот. У нее действительно было горячее тело: молодое, стройное и просто великолепное. Мой член стоял на неё как стальной прут, когда я впервые увидел ее обнаженной.
Но она просто не такая отзывчивая, и оказывается, что она немного тихая под своим сексуальным и несколько агрессивным образом. Итак, мы трахались полдюжины раз, и я научил ее делать минет лучше, но долго это не продлилось. Честно говоря, это не стоило того.
А вот секс с Джули — лучше как никогда! Нет ничего лучше, чем сочетание вины и ужаса, которое превратит вашу любящую жену в проститутку в постели. Она явно хочет убедиться, что Андреа не дает мне ничего лучшего, чем то, что я получаю дома, так что она изо всех сил.
Дети проводят много ночей и выходных с мамой Джули, а мой прах вывозят чаще, чем когда-либо, может быть, пять раз в неделю. Есть и особые угощения: несколько новых пеньюаров, в которых она выглядит фантастически, пенная ванна и массаж на одну ночь, и однажды воскресным утром, когда она облила мой член и яйца теплым кленовым сиропом и вылизала все это.
Джули ничего не знает о том, что я делал с Андреа — она явно слишком напугана, чтобы спрашивать. И я не собираюсь говорить ей, что это не так уж и здорово! Я просто позволю ей продолжать работать, чтобы доставить мне удовольствие.
Я не слишком злюсь на нее, но должен сказать вам: нет ничего лучше, чем видеть, как ваша жена просто убивает себя, чтобы вы были счастливы, в постели и вне ее, чтобы вы почувствовали, что ее, вероятно, стоит оставить. Прежде всего, она знает, что все еще на испытательном сроке, и я не тороплюсь это менять.