— По-о-оня-а-атно, — зевнула одинокая львица. — Вобщем, ты окончательно превратился из детеныша в молодого льва. Тебе спариться с самкой надо, вот что. И мать твоя не права — до следующего сезона ты можешь просто не дожить. Может ты и выглядишь меньше своих ровесников, но твое тело так не думает… и оно желает, что бы ты исполнил свой долг самца.
— Но как? Ни одна львица из прайда ко мне и близко подойти не хочет, все меня игнорируют. Даже мама убежала с одним львом!
— Ну, мама здесь тебе не поможет, — произнесла одинокая львица, и со вздохом добавила: — Эх, самцы… им бы только свою страсть удовлетворить, а что потом нам, самкам, пережить приходится — так это их не волнует!
Молодой лев вопросительно посмотрел на одинокую львицу. Она продолжила:
— Вот спарится самец с самкой, избавится от своей тяжести, а самке потом еще большую тяжесть в своем брюхе таскать!.. А потом еще детенышей выращивать. Самцам же до этого никакого дела нет… Знаешь ли ты, почему я живу здесь, вдали от прайда?
Ответа не последовало.
— Потому что с того самого времени, как я начала ощущать себя в этом мире, я чувствовала, что не принадлежу ему. Словно эта долина не моя родина. Я прекрасно понимаю, что родилась здесь, я помню свою мать — она погибла, когда я была еще почти львенком… Но… мне постоянно кажется, что я не отсюда. И поэтому мне не хочется жить, как все. Не хочется охотиться, не хочется продолжать свой род — тем более, в жестоком одиночестве. Уж лучше прожить свою жизнь, не оставив никакого следа…
Молодому льву было неинтересно слушать свою собеседницу — он тоскливо смотрел вниз и думал о том, что ему гораздо больше не повезло в жизни, чем кому-либо. Одинокая львица заметила, что он не слушает ее, и произнесла:
— Что же, я вижу, тебе неинтересно меня слушать. Возможно, ты даже не понимаешь, о чем я говорю.
— Верно — не понимаю. Ну ладно. Хорошо, что сегодня я хоть с кем-то пообщался. А теперь я, пожалуй, пойду, — с этими словами молодой лев направился было дальше на север, но одинокая львица крикнула ему вслед:
— Ты что, не понял? Ты не доживешь до следующего года! Если ты не спаришься до конца сезона, ты наверняка умрешь!
— Перестань! — не выдержал молодой лев. — Я же тебе уже говорил, что ни одна самка…
— А я разве не самка?
— Но ты же говорила, что ненавидишь самцов.
— Понимаешь, молодой лев, когда тебе кажется, что живешь в чужом мире, где ты всего лишь часть столь же чужой семьи, то начинаешь ненавидеть саму жизнь. Но когда встречаешь такое несчастное существо, как ты, и понимаешь, что ему нужна помощь, без которой оно погибнет — то хочешь помочь ему всеми силами…
Молодой лев не мог поверить в то, что сказала одинокая львица, поэтому он спросил:
— А ты… ты вообще когда-нибудь… это… ну…
— Спаривалась? — подсказала одинокая львица. — Да, дважды. Но оба раза мне повезло, и детенышей у меня не было. Первый раз был два сезона назад — один лев, что осеменил чуть ли не всех самок прайда, добрался и до меня, но на меня ему видно, не хватило. А второй раз — в прошлом сезоне — какой-то старый лев напал на меня, когда я спала, и взял меня. Но он был слишком стар — и поэтому я не забеременела. Может, мне и с тобой повезет?
— Значит, это… — молодой лев был в замешательстве, — …можно мне..?
— Но сначала, — в глазах одинокой львицы сверкнули искорки, — не мог бы ты мне оказать одну услугу? Я очень голодна — уже четыре дня ничего не находила. Можешь прямо сейчас поймать мне кого-нибудь?
— С радостью! — воскликнул молодой лев. В нем снова проснулся охотничий инстинкт. — Сейчас принесу!
Молодой лев изо всех сил побежал назад, а затем свернул на запад долины — там, у реки всегда паслось множество травоядных, но при малейшей опасности они тотчас же бросались в бегство. Вот и на этот раз — несколько зебр пили воду из реки, но, едва заслышав льва, бросились врассыпную.
Однаколев, хоть и был молод, но хорошо понимал поставленную перед ним задачу. Он знал, что если накормит ту странную самку, то она избавит его от мучений. Поэтому, мгновенно оценив ситуацию, молодой лев бросился за самой крупной зеброй — она бежала медленнее остальных, и, судя по сильно выдающимся бокам, несла в себе плод страсти. Тем более, зебра бежала в северную часть долины, а молодому льву это было как раз кстати. За пару минут он догнал свою добычу, прыгнул на нее, и впился зубами в шею. Его пасть тут же наполнилась теплой кровью; зебра упала на траву, и, несколько раз конвульсивно дернувшись, замерла.
Молодой лев осмотрел свою добычу. О да, она огромна — одинокой львице понравится наверняка. Только вот тяжело ее будет дотащить до белого камня… ну да ладно, чего ни сделаешь ради освобождения от мук! К тому же, охотничий азарт прошел, и тяжесть вновь начала охватывать молодого льва, поэтому, схватив добычу зубами за шею, молодой лев медленно потащил ее к одинокой львице. Дневная Звезда уже начала заходить, когда молодой лев добрался, наконец, до белого камня. Похоже, одинокая львица и не думала уходить с него, и по-прежнему глядела в пространство. Услышав тяжелое дыхание молодого льва, она обернулась.
— Не могу поверить! — воскликнула она. — Ты пришел! И… о, сколько еды ты принес мне! Ко мне еще никто не проявлял такого внимания.