Эта история реальна. Всё что описывается в этом рассказе происходило со мной на сама деле.
В 15 лет я первый раз влюбилась. Влюбилась по уши в рыжего парня, который был старше меня на три года. Он был первым с кем я целовалась и первым моим половым партнёром. Однажды когда мы были вместе на дискотеке я встретила старого знакомого в баре и чтоб позлить Толика и вызвать у него ревность, доказать ему, что хоть он и лишил меня девственности я — не принадлежу только ему, я уселась старому знакомому на колени и стала довольно ласково с ним щебетать. Естественно, что Толик это всё видел и по его хмурому лицу было видно, что эта картина его не порадовала. Вот тут-то всё и началось… Он терпеливо дождался когда я наговорившись спрыгнула с колен знакомого подошёл ко мне и грубо взяв меня за руку выше локтя сказал мне: » мы уходим». Я пыталась что-то возразить, но он был так зол, что я согласилась. Выйдя на улицу Толик закурил и сказал: » Пошли сейчас к Сашке, домой то ещё рано возвращаться там и повеселимся?» Я согласилась. Сашка был закадычным другом Толика, я его хорошо знала, хоть он и был старше Толика на два года, они понимали друг друга с полуслова.
Мы сидели на кухне в доме у Саши, родителей его не было дома, где они были сейчас уже и не вспомню, но факт остаётся фактом в его доме нас было только трое: я, Толик и сам Сашка. Мы сидели, выпивали смеялись и как только мне стало казаться, что Толик забыл о моём поступке на дискотеке, он вдруг спросил у Сашки: «Хочешь я тебе Ленкину титьку покажу?» Я вся от этих слов обомлела — что за грубые шутки — подумала я — и почему моя грудь названа так по хамски «титькой» (раньше я таких слов от Толика никогда не слышала). Сашка смеясь ответил: » и не только посмотреть хочу, а ещё и помацать» Я покраснев сказала: » нет, ребята мне такие шуточки не нравятся» Вместо ответа Толик больно хлестнул меня ладонью по лицу и процедил зло сквозь зубы: «Как на яйцах у всяких козлов прыгать — так тебе нравиться, А как сиську свою моему другу показать — так ты против, шлюха!» Сашка с улыбкой потёр руки и довольно произнёс: » так вот в чём дело. Я б тогда эту твою Ленку наказал будь моя воля» я же ничего уже не говорила, а просто плакала. Толик пристально на меня посмотрел и уже как-то ласково сказал: «Что больно ударил? А мне то думаешь, не больно было смотреть как ты там… с этим…»
— Прости. Прости меня любимый — вдруг взмолилась, остро чувствуя свою вину. Вдруг я поняла как больно я его ранила своим поступком и мне стало его так жаль. Я испугалась, что могу сейчас потерять своего любимого навсегда. Я разрыдалась. Толик посмотрел на меня, в его глазах блеснула слезинка, он отвернулся и сказал уже спокойно, тихо и как-то обречённо: «Я не смогу тебя простить пока ты не испытаешь ту же боль и унижение, которые ты доставила мне. Ты поняла?» Меня всю затрясло от страха. Я испугалась его потерять, но и боли у унижения я боялась не меньше. Парни ждали от меня ответа — я молчала. Толик не выдержал первым и прокричал на меня: » Сиськи быстро свои вывалила и продемонстрировала, блядь!» Я даже обрадовалась тогда тому, что Толик решил дилемму за меня сам. Я сгорая от стыда стала расстегивать блузку оголяя свои нежные девичьи груди перед посторонним и знакомым мне человеком, Толику показать свои груди я не стеснялась, т. к. он их уже видел и ласкал во время наших с ним близостей. Мне было стыдно демонстрировать своё тело Сашке и ещё было ужасно стыдно, что Толик видит как я сама показываю свои груди его лучшему другу. Даже сейчас спустя много времени мне безумно стыдно вспоминать об этом. Раз я послушалась приказа любимого, который обращался ко мне «блядь» — значит я себя признала блядью. Сознание этого смущало меня всех больше в тот момент.
Я сидела с голыми грудями перед двумя парнями и предательски краснела — слёз уже не было. В глазах Сашки мелькнул какой-то лукавый огонёк, он посмотрел на Толика — тот ему молча кивнул. Сашка протянул руку и больно сжал мне сосок. Я вскрикнула от боли и неожиданности, хотела отстраниться, закрыться, но Толик схватил меня за волосы и дёрнул резко на зад заломив мне голову со словами: «Ты что, сука, думала показом отделаться? Нет, я обещал тебе боль и унижения и ты это получишь по полной программе» Он снова ударил меня по лицу- «Ты будешь терпеть и молчать, поблядёшка?! Да?» он продолжал тянуть меня за волосы и я выдохнула «Да». «Давай её до гола разденем» — предложил Сашка и ухмыльнулся: » Сам то небось полностью голой её никогда не видел. Она ж тебе наверняка давала только в кромешной темноте и под одеялом?» и он был прав. Толик видимо сильно застеснялся этой правды и зло глянул на меня. Выход своей злости он выместил в паре пощёчин.
Лицо моё горело от оплеух, я стояла голая посреди комнаты, а на меня голую любовались два парня — стыдоба одним слом.
— Ну что, будем сечь тебя — сказал Толик — давай-ка к столу ступай и ложись на него грудью. Я послушалась.
— ноги, шлюха, пошире раздвинь! — прокомментировал Сашка явно для того, чтоб ему была видна моя писечка. Я стояла и не шевелилась — ну почему я его должна слушаться, ему то я ничего плохого не сделала.
— Ты оглохла, сука?! — сказал Толик. Я раздвинула ноги сгорая от стыда и кляня всё на свете. Сашка вытащенной от куда-то верёвкой связал мне руки, сильно натянул противоположный конец и привязал к ножкам стола я не могла дёрнуться уже и выпрямиться. Толик же в это время вытащил из брюк свой ремень, примерился и с силой хлестнул меня по ягодицам — я закричала. Сашка замотал мне рот скотчем в три или в четыре слоя и тут началось: Толик хлестал меня несщадно, я билась, дёргая ногами, но кричать не могла. В конце концов они связали мне и ноги раскорячив меня у стола в непотребной позе, а попа моя уже пылала и горела от усердий Толика. Сашка ходил вокруг стола и подбадривал своего друга, мол «Правильно, правильно. Так сучке и надо, а то почувствовала волю впредь умнее будет и такой жопой на чужих коленках уже не прыгаешь. » Вдруг Толик перестал меня бить со словами: «Пока хватит». Как же я ему была благодарна за эти слова мне безумно захотелось его расцеловать и я для себя решила, что если он хочет и ему приятно меня лупить, то я ещё выдержу даже десяток его ударов — глупо наверное со стороны, но видимо я так устроена, что для своего любимого могу решиться на многое. В тот момент мои чувства переполняли меня и жалела, что рот мой заклеен — я так хотела поцеловать своего Любимого, что от этих чувств неимоверной нежности к нему я расплакалась. Парни мои слёзы расценили конечно как слёзы от боли. Боль конечно была и боль адская! Но ревела я тогда от любви. Они отвязали меня скрутили руки мне за спиной и Сашка перетянул мне груди верёвкой, обвязав каждую грудь в отдельности тугими кольцами и оставив ещё длинные концы верёвок. Грудь сразу стала приобретать багровый цвет было больно, но рот был по-прежнему заклеен, по этому я не могла кричать от боли и ужаса, который меня тогда охватил — я очень переживала за свою грудь и бардовый цвет меня очень сильно напугал.
— На колени- прозвучал приказ Толика. Я послушно опустилась на колени перед своими мучителями в надежде, что они сжалятся и освободят мои груди от такого страшного и очень болезненного бандажа.
— Сискьи то смотри как у неё покраснели. Больно небось? — я закивала. Они только засмеялись мне в лицо.
— Что, тварь, посщёчину тебе дать? — я опять закивала в надежде на то, что сейчас получу оплеуху и они освободят мои груди. Они заржали. Ко мне подошёл Саша и стал больно, очень больно крутить мне соски, сжимать их, оттягивать, дёргать, скручивать и опять оттягивать, то оба соска вместе, то по очереди, я выла, мычалано на то никто не обращал внимания.
Толик снова меня спросил: «Ну так что пощечин то хочешь?» Я закивала так усердно, что думала голова отвалиться. Сашка сдёрнул с меня скотч, освободив мои губы.
— а теперь проси пощёчин вслух.
— Прошу любимый дай мне пощёчины, Прошу тебя, умоляю — сквозь слёзы взмолилась я.
— Ну смотри, сука, закричишь я тебе ещё такие пытки устрою мало не покажется.
— Нет я не буду кричать, я всё-всё стерплю- поспешила я ответить.
— ну что ж вставай и тащи свои сиськи ко мне. Я еле поднялась с пола с завязанными руками это было трудно сделать и подошла к Толику. И он стал раздавать мне пощёчины, но не по лицу, как я думала, а по перетянутым верёвкой грудям. Нестерпимая боль ударила мне в голову и я ломанулась от Толика в противоположный угол комнаты.
— А что думала, пощёчены только по щекам дают? — засмеялся Толик — только по щекам бъют вполне порядочных девушек, а ты, шмара, этого не достойна. А за то что ты срулила от наказания — получишь ещё больше.
Сашка схватил висящие концы верёвок и за них поволок меня на середину комнаты, где в потолок был приделан крюк (за чем это крюк в доме в потолке приделан не знаю) верёвки он прикрепил к этому клюку и так сильно натянул, что я стояла на цыпочках, равновесие мне было трудно держать потому что притянутые к потолку груди заставляли меня прогибаться в перёд. Сашка снова заклеил мне рот. А Толик… . Толик уже успел сходить во двор и сломать там прут. Этим прутом он стал стегать меня по грудям, оставляя на моих девичьих прелестях багровые рубцы. Он стегал так, чтоб по падать по соскам, потом стегал снизу груди и сверху. Я пыталась защититься от безжалостных ударов и вертелась на месте подставляя под прут спину, но Сашка схватил меня сзади и держал, чтоб я не дёргалась. Толик прекратил меня бить со словами: «довольно». и опять я испытала к нему привив любви и нежности и даже какой-то благодарности. Он откинул прут. пустил брюки оголив свой член прижался к моему почти подвешенному телу и я поняла, что такую же нежность испытывает он ко мне. он обнял меня приподнял чуть чуть за ягодицы и вошёл в меня своим набухшим членом он то приподнимал меня, то опускал насаживая на член, но когда он меня насаживал верёвка натягивалась и тянула с болью вверх мои груди. я стонала от боли наслаждения. Он кончил и поставил меня на пол, заглянул мне в лаза и с силой сжал омой опухший сосок и я… кончила! в первые в жизни кончила! всё моё тело скрутило судорогой. Я забилась в экстазе, а Толик продолжал сдавливать и крутить мне соски.
— ОГО! — изумлённо произнёс Сашка наблюдая за бившем меня оргазмом — вот это да!!!! Красотища!
Оргазм уже прошёл, но Толик продолжал терзать мои соски. Они уже опухли от таких «ласк» и болели нещадно. Наконец Толик сжалился надо мной и оставил мои соски в покое, отвязал веревку на которой практически висели мои груди. Затем он развязал и стягивающие груди узлы, кровь доселе не поступавшая из-за перетяжки в мои груди хлынула и отозвалась жутчайшей болью, от которой мои ноги подломились и я осела на пол.
— Сейчас ты у меня возьмешь за щеку и на сегодня с тебя достаточно. Согласна? — спросил Толик. Я никогда ни кому не делала минет, всегда считала это безумно унизительным, но сейчас согласилась (ведь выбора у меня и не было по сути). Мне снова освободили рот заставили встать на колени. Толик сел со спущенными штанами на диван и прицепил мне на соски прищепки. которые так больно их зажали, но я боялась возражать. Руки мне так пока и не развязали. Толик взял мою голову в руки я открыла рот и туда проник член. Толик то глубоко заталкивал его мне в самое горло то трахал меня за щеку. Я еле дышала. Попа моя была отклячена немного назад и вдруг Толик скомандовал: «Давай!» и Сашка тем же прутом, что Толик стегал меня по грудям стал стегать меня по попе.
— Выдери её жопу хорошенько, чтоб сидеть хуесоска не смогла неделю на заднице! — командовал Толя заталкивая мне глубоко в горло член. Я для того, чтоб мой любимый надо мной сжалился начала усердно сосать его член.
— Так, так хуесосочка, соси. Да я так люблю. О молодец. Санёк врежь ей посильней, чтоб не халявила! да так, соси сучка, соси блядь подзаборная, будешь знать как по чужим яйцам жопой елозить. Соси хуесоска, залупщица. Соси. Вдарь ей Санёк! Вдарь!