С Катериной я познакомился год назад, и это был самый странный роман в моей жизни, который перевернул всю мою жизнь и заставил посмотреть на человеческие отношения несколько по-другому.
Немного о себе, я достаточно обеспеченный и не урод, можно сказать, в общем вниманием женщин не был обделен никогда. Высокий и за фигурой своей слежу, да и на язык тоже не дурак. Вообщем, девчонок окручивал всегда просто и без затей.
Но летом 1998 года моя жизнь и мировоззрение круто перевернулись. Я шел на свидание к одной малышке, неся в руке маленький букетик каких-то цветочков. Девчонка была очень миленькая и я летел, на свидание, будто бы на крыльях. Я не видел ничего и не слышал, мои глаза были закрыты, залеплены розовыми стеклами очарования, а в ушах, наверное, было по огромному банану, ибо первый раз я пролетел мимо Катерины и даже не заметил ее. Свиданье сорвалось, моя кукла психанула, и я тоже проявил свой характер и, бросив этой засранке букетик в ее смазливую мордочку, развернулся и ушел. Розовые стекла вылетели из моих разочарованных глаз, а уши открылись. Я возвращался через Александровский сад в очень плохом настроении и расстроенных чувствах.
— Как ты посмел это сделать!
Грубый окрик вывел меня из моих тяжких дум, и сначала мне даже показалось, что это моя куколка догнала меня. Я оглянулся и увидел ее. Красивая, но не такая, как мои прошлые девчонки, холеная и породистая, с копной черных вьющихся волос. Она разговаривала по сотовому телефону, надо отдать должное разговаривала грубо и властно, будто общалась со своим слугой. Меня пробил озноб, будто эта красавица, одетая в кожаную одежду разговаривала со мной. Девушка подняла на меня глаза, на секунду прервала разговор и улыбнулась, как-то очень нежно, трогательно и в тоже время очень похотливо. От одной этой улыбки я почувствовал, что теряю контроль над собой. Мне вдруг захотелось сделать все для нее, все, что она не попросит.
— Я перезвоню тебе, жди! — Жестко сказала кому-то в трубку девушка и отключилась, убрав телефон в сумочку.
Она улыбнулась мне снова, ее лицо изменилось, только что жестокое и властное лицо воинственной богини, и тут же мягкое лицо ангела. Сердце мое упало к ее ногам, и я подошел.
— Вы смотрелись очень смешно! — Протягивая мне бесподобную ручку, произнесла девушка. — Застыли там, будто призрак увидели.
Я поцеловал руку, увидев, как она удивленно вскинула бровку, и как бы случайно дотронулась носком своей туфельки до моей ноги.
— Вы не призрак, вы ангел. Я просто очарован Вами. — Мягко произнес я.
— О, Вы мне льстите, я не ангел, я уж скорее демон. Меня зовут Екатерина.
— Красивое имя, царственное, — Выдохнул я, веря уже, что передо мной настоящая царица. — Мне очень приятно познакомится с Вами, меня зовут Сергей.
Я ходил счастливый и одухотворенный, Катенька, оказалась совершенством, чудом, счастьем. Как она была хороша и хороша во всем. Мы встречались уже месяц, когда она предложила мне пожить вместе. Я, конечно же, согласился. И моя любимая переехала ко мне. Я пребывал в блаженстве, утром моя милая, готовила чудесные завтраки, провожала меня на работу, потом хозяйничала дома днем, а вечером встречала меня и при этом всегда восхитительно выглядела. Катерина, так умела любить, с ней не могла сравниться ни одна женщина, с которой я когда-либо разделял ложе. Я готов был для нее сделать действительно все. Она любила верховые прогулки, и я купил ей жеребца, что бы моя любовь, предавалась любимой утехе. Сам я лошадей не очень-то любил, поэтому только изредка посещал с ней конюшни. Задаривая всевозможными подарками, дорогими, роскошными и просто милыми, я пытался задобрить мою богиню и удержать ее около себя подольше. Я пребывал на седьмом небе от счастья и буквально парил над миром, казавшимся мне грязным и не достойным моего внимания.
Но однажды, дождливым слякотным осенним вечером, я возвращался домой с работы и увидел бабушек у подъезда, это был вечный атрибут нашего дома.
— Бедный, бедный. Красавицу такую завел, — Проскрипела мне в след одна из старых сплетниц. — А она неблагодарная, любовника водит в его отсутствие.
Я напрягся и замедлил шаг.
— А какой красавчик-то ходит, — эхом отозвалась вторая. — Только зажатый он какой-то, чистый Гомик.
— Гомик? — переспросила третья, — Кузьминична, а что это такое, гомик?
— Да бог его знает, внук мой всегда так говорит, когда, например, певец какой выступает или в фильме мужик какой чего-то делает. Вот и этот весь такой из себя, разфуфыренный, ну гомик и все тут.
— Да все с сумками, с сумками к ней бегает, что носит, уж и не знаю. Может фарцуют?
Дальнейшего разговора приблатненных бабушек, я уже не слышал, вся моя радость от ожидания встречи с Катериной улетела вместе с моими крыльями. Но я человек не резкий и сразу же в омут не бросаюсь, я решил последить за своей неверной. Дома я ничем не выдал своего подозрения. Катенька бросилась ко мне на шею, с еще большей страстью и исцеловала всего, она была так заведена, что прямо горела вся через тонкую ткань халатика.
— Милый, любимый, сладкий! — Шептала мне моя ненаглядная лгунья.
Не устоял, в эту ночь мне было сладостней, чем всегда, горькое чувство оскорбленного достоинства подогревало меня, и я взял ее сильно и несколько грубовато. Катя кричала в экстазе, рвала кожу на моей спине длинными заточенными ногтями и кусалась почище разъяренной кошки. Когда мы закончили, моя неверная села на кровати, закурила и, прищурившись, посмотрела на меня.
— Что-то не так, Сережа?
Вопрос был задан так серьезно и так проникновенно, что мне захотелось уткнуться ей в ноги и все выложить на чистоту, а потом в слезах и соплях умолять ее о прощении, за свои гадкие подозрения. Но вместо этого, я вынул из ее рук сигарету, затянулся, что бы погасить минутный порыв и пожав плечами ответил.