Этот случай произошел со мной перед самым развалом СССР, когда мне шел пятнадцатый год.
Наши семьи, как говорится, дружили домами. Отец Кристины, дядя Леня, устроился на работу в организацию, где работал мой отец, там они и подружились. Вскоре моя мать подружилась с его женой, матерью Кристины — тетей Валей. Через некоторое время родители меня взяли с собой в гости к своим новым друзьям, где я познакомился и подружился с Кристиной. Нам тогда было по восемь лет. Меня очаровал этот маленький ангелочек с кукольным личиком, кучерявыми золотистыми волосами ниже пояса и глазенками чайного цвета под длиннющими ресницами, одетый в кружевное белое платьице. Следующего похода в гости с родителями я ждал с нетерпением.
Кристине я тоже понравился, мы стали друзьями неразлей-вода: вместе и в кино, и в цирк, и в кафе «Мороженое», и на парад 1 мая и 7 ноября. Кристина стала для меня самым лучшим другом, которому я мог доверить такие секреты, какие не доверил бы даже своим лучшим школьным друзьям-мальчишкам.
Прошло шесть лет. Кристина превратилась из маленькой хрупкой девочки в настоящую красавицу, мечту всех ребят во дворе. Пару раз мне даже приходилось выяснять отношения с пацанами из ее двора, но со временем ко мне привыкли и оставили меня в покое. Наша с Кристиной детская дружба с годами тоже выросла и переросла в пылкую юношескую влюбленность. Мы проводили вместе почти все свободное время, я приходил к ней в гости уже один, без родителей, тетя Валя и дядя Леня были мне всегда рады.
Однажды на зимних каникулах я как обычно вечером сидел в комнате своей подружки. За окнами валил густой снег. Мы сидели с ногами на кровати и перебирали Кристинину коллекцию вкладышей от жвачки. В магнитофоне играла кассета с популярным тогда альбомом «Вокруг света» группы «Кар-Мэн». Дяди Лени дома не было — сразу же после новогодних праздников он уехал в командировку и должен был вернуться только на следующей неделе. Вдруг в дверь позвонили, тетя Валя пошла открывать.
— Привет, сестренка, как дела? — раздался в прихожей пропитый бас.
— Привет, Боренька! Давно вышел?
— Позавчера освободили.
— Дядя Боря вернулся. Ты его помнишь? — спросила Кристина.
— Да помню, но смутно. Ты еще рассказывала, что его посадили.
Дядю Борю я видел в последний раз еще в детстве. Это был добродушный лысоватый здоровяк с густой стриженой бородой. Потом он куда-то исчез, от Кристины я узнал, что его посадили в тюрьму за какую-то крупную аферу с государственным имуществом.
В коридоре щелкнул замок туалета. В это время дверь в комнату приоткрылась и показалось обеспокоенное лицо тети Вали.
— Молодежь! Дядя Боря заявился, пьяный. А он когда пьяный — дурак дураком. Так что не высовываться из комнаты, пока я не разрешу, — предупредила она тихим вкрадчивым голосом.
Кристина закрыла дверь на внутренний замок и вернулась ко мне. На кухне послышался звон посуды и голоса тети Вали и дяди Бори, который своим зычным голосом рассказывал сестре о своих приключениях на зоне. Кассета закончилась, смотреть вкладыши надоело. Кристина включила телевизор — уже должны были начаться «Утиные истории» и «Чип и Дейл спешат на помощь». К тому моменту, когда американские мультики закончились, мне уже крепко хотелось по-маленькому.
— Я выскочу быстренько в туалет? — спросил я разрешения у своей девушки.
— Сядь! Тебе хочется с пьяным дядей Борей пообщаться? Я тоже терплю. Падай рядом со мной, — она выключила телевизор, поставила кассету Милен Фармер, включила на стене бра с лампочкой, имитирующей свет огня, и растянулась на двуспальной кровати.
Я принял приглашение, мы стали обниматься и целоваться, чтобы отвлечься от зова природы. Мы впервые целовались по-взрослому на летних каникулах перед восьмым классом, с тех пор это повторялось неоднократно, но в тот раз было что-то особенное, наверно из-за интимной атмосферы в комнате.
Нежное тело девочки, ощущаемое через домашнюю одежду, щекочущая шею роскошная копна светлых волос, пухленькие ярко-алые губки, упругий, слегка шершавый, как у кошечки, язычок, вкус карамельки «Барбарис», которую сосала Кристина, окружающая обстановка — все это вместе и по отдельности доводило меня до состояния неуправляемого аффекта. Я потерял контроль над собой, моя голова отключилась, а руки снимали с Кристины одежду. Кристина не сопротивлялась, а наоборот помогала мне, а когда ее точеное тельце с остренькими грудками примерно второго размера и не по-детски пышными бедрами было свободно от одежды, принялась за меня. Моя девушка еще никогда не смотрела на меня такими глазами, в ее карих глазах, обычно добродушных, веселых, сейчас бушевала буря. Казалось, что сейчас Кристина разорвет меня на куски. Освободившись от одежды, мы продолжили лобызания с еще большим остервенением.
Одеревяневший от стоячки дружок уткнулся в Кристинины влажные лепесточки, это вывело меня из себя окончательно. Я резко двинул тазом и, преодолев небольшое препятствие, провалился в необычайно сладкую и тугую норку, не знавшую любви до меня. Девочка протяжно простонала и скрестила ножки на моих ягодицах, вогнав меня в себя на всю длину. Это произошло между нами и у каждого в отдельности в первый раз. Я не торопился, смакуя удовольствие и уделяя внимание поцелуям и объятиям. Каждое движение приносило мне необычайно резкие, дикие, чуть грязноватые ощущения, смешанные с легкой болью от порвавшейся уздечки, остроты добавляло сильное желание ссать. Внутри меня все кипело:
— Кристинка, девочка моя, … любимая!
— Зайчонок мой любимый, трахаться — это, оказывается, так классно!
И опять долгий жаркий поцелуй. Вдруг я почувствовал в промежности, между яйцами и задницей то самое специфическое ощущение, которое обычно испытывал во сне и после которого просыпался в мокрых трусах. Сделав еще пару движений, я резко вышел из Кристины и обкончал ее хорошенький гладкий животик густой, похожей на молочный кисель, жидкостью, в первый раз в жизни увидев, как она резкими пульсирующими плевками вылетает из члена. Кристина втерла мою сперму в кожу живота и груди, а излишки и свою кровь с моего члена подтерла носовым платочком.
— Хочешь еще? — спросила она меня, немного отлежавшись.
Меня не нужно было спрашивать, к тому же мой дружок не успел опасть после первого раза и требовал вернуть его обратно в теплую норку, из которой так бесцеремонно вытащили. Я снова вошел в Кристину, на этот раз лежа на боку. Кристинина зайка размякла, ощущения были более нежными, чем в первый раз, дружок мурлыкал от удовольствия внутри моей девочки. Я ощущал блаженство, какого раньше никогда не испытывал. Бедро моей подружки находилось между моих ног, слегка надавливая на вставшие ромбом яйца. Кристиночка нежно целовала меня в губы и играла своими детскими ладошками, испачканными шариковой ручкой, с моими сосками.
— Давай как в кино, — предложила мне Кристина.