А все из-за бус… Короче, отдыхали мы с женой на одном из «банановых» островов. Детей с нами не было, мы дали им возможность отдохнуть от нас (а нам — от них) и две недели промаялись одни в жаре и невыносимой скуке. Мы сразу по приезде умудрились сгореть и теперь томились от безделья в сторонке от пляжа, стараясь оставаться в тени нашего бунгало. Я развлекался тем, что засовывал ракушки в купальник жены, а она, не отвлекаясь от любовного романа, лениво вытряхивала их.
По пляжу бродили местные торговцы, предлагая футболки или бижутерию. Они доставали нас все две недели. Каждые пять минут они подходили, бормоча свои приветствия и уходили только тогда, когда мы уже готовы были их задушить. Лучше всего было их в упор не видеть. Вот и сейчас, очередной кто-то заметил нас и направился в нашу сторону. Отвернувшись я демонстративно запихнул ракушку в лиф жены, наивно надеясь что он постесняется подойти, увидев такое неприличие.
— Хай мистер гут прайс.
«Мальчишка», — отметил я машинально, но это не поколебало меня. Я продолжал теребить жену за грудь, делая вид, что не слышу, но чувствовал спиной, что наш посетитель не уходит. Жена героически читала, игнорируя нас обоих. Подождав еще минуту я с досадой оглянулся и увидел чернокожего паренька лет двенадцати с подносом, полным бус, цепочек и прочей муры.
— Гут прайс мистер, — повторил он и приблизился, не столько показывая свой товар, сколько бесцеремонно разглядывая нас с женой. Во молодежь! Вздыхая и думая, как от него отделаться, я нехотя взял с его подноса костянные бусы.
— Леди племени мумба-юмба,- сказал я и приложил их к жене. Она молча покосилась на меня. — А что, тебе к лицу, — добавил я, запихивая один конец бус ей в лиф.
— Ну тебя! — отмахнулась она. — А cебе повесить?
Я приложил к себе бусы и посмотрел на паренька. Не знаю понравилось ли ему, но он молчал, и я вдруг почувствовал угрызения совести. Мне стало его жалко и захотелось что-нибудь купить. С кислой физиономией и стал рассматривать его поднос и заметил, что сам он в это время пристально разглядывает мою жену. Она у меня вообще-то симпатичная, блондинка, и в свои 30 с лишним выглядит получше многих двадцатилетних.
Все это так, но пацан-то еще в детском возрасте. Так я подумал. И стал за ним наблюдать, убеждаясь что она ему нравится, хотя и годится в матери. Он рассматривал ее с какой-то детской нескромностью и мне пришла в голову дурацкая мысль еще посмущать его. В крайнем случае ее. Оглянувшись и убедившись, что никто не обращает на нас ни малейшего внимания, я снова запихнул конец бус в лиф жене.
— Вери гуд! — подмигнул я мальчишке, оттянул лиф вниз и обнажил коричневый сморщеный сосок. Жена заерзала и с укоризной посмотрела на меня, потом подумала и неуверенно прикрылась книгой. Я отодвинул книгу в сторону, приглашая паренька полюбоваться. Тот растянул рот до ушей, словно понимая мою шутку. «Ах так!», подумал я, взял с подноса серебрянное колечко и нацепил его прямо на сосок. Жена сверкнула глазами, пыталась испепелить меня, а мальчишка все также белозубо улыбался. Его непосредственость начинала мне нравиться. Я вытащил из купальника жены второй сосок и, взяв еще пару колец, принялся довольно откровенно играть с обеими сосками, которые быстро твердели под моими пальцами.
— Ну что ты делаешь?! — не выдержала жена. — Увидят же! — Она опасливо покрутила головой и загородилась сбоку книгой, оставив однако нам с пареньком возможность наслаждаться пикантным зрелищем. Скука моя улетучилась. Я сдвинул лиф дальше вниз, высвободив обе тяжелые груди, и пару минут играл с ними. Присутствие постороннего придавало этому занятию необычную остроту. Глаза паренька восхищенно бегали по телу жены, а та, избегая взглядов парнишки, смотрела то на грудь, то на меня, очевидно еще не вполне понимая, что происходит.
— Лапа, раздвинь ноги, а? — Попросил я ее, настойчиво подталкивая вбок закинутую ногу.
— Ну что за игры при ребенке? — засопротивлялась она, поправляя лифчик. — В какое положение ты меня ставишь?
— Кончай базар! — Отрезал я и она со вздохом выпрямила ноги и медленно раздвинула их, показывая нам промежность, едва скрываемую материалом купальника.
Я провел по ней пальцем, немного вдавливая его в тело жены, отчего та нервно задергалась. Парнишка даже не шелохнулся, он широко раскрыл глаза, улыбка медленно сползала с его лица. Я же почувствовал приятное шевеление в своих плавках. «Интересно, а у него стоит», подумал я, но в широких штанах мальчика ничего конкретного не прорисовывалось. Жена сделала вид что углубилась в книгу, бросив на негритенка быстрый взгляд.
— Ты ему явно нравишься! — поддел я жену, но она демонстративно промолчала. — И он милашка, да? — Жена выразительно посмотрела на меня и покачала головой. Я понял, что еще немного и уже не смогу встать из-за бугра в плавках. Быстро сложив украшения обратно на поднос, я встал и направился к домику, предложив пареньку следовать за мной.
— Ты куда? — удивилась жена, облегченно закидывая ногу на ногу.
Я открыл дверь и окунулся в прохладу. Кондиционер гудел от натуги. Мой новый приятель остановился на пороге не решаясь войти.
— Лапа, а ты не хочешь к нам присоединиться, — позвал я жену. Жена посмотрела на меня и отвернулась.
— Лапка, я жду.. — пришлось повторить мне.
Жена еще помедлила и наконец нехотя поднялась. Я галантно помог ей подняться на крыльцо и войти в дом.
— И что дальше? — спросила она меня, но я молча обнял ее полуголое тело, прижался набухшим членом и поцеловал взасос. Жена сначала сжала губы, но в конце концов сдалась и ответила на мой поцелуй.
— Ну все, мир, — чмокнул я ее напоследок.
Я выглянул за дверь и опять поманил нашего негритенка. Он все еще маялся на пороге, так что мне пришлось схватить его за руку и почти силой втащить в дом.
— Кондишн, — обьяснил я ему прикрывая дверь. Поеживаясь от прохлады, он с любопытством оглядел комнату. Мы быстро столковались и я отсчитал ему за бусы. Подросток спрятал деньги в штаны и, как ни в чем не бывало, продолжал стоять, разглядывая нас со все той-же южной простотой и детской непосредственностью. Толи он ждал, что мы еще чего купим, толи мы ему просто понравились.