— Мистер Браун, сейчас вы под гипнозом, но все равно я хочу предупредить вас. Пожалуйста не дергайтесь и не совершайте резких движений и все для нас обоих закончится хорошо.
Она подошла к мужчине и смазала место между его ягодиц кремом из банки. Это оказался крем для бритья. Получившийся вид доставил ей удовольствие. Белая пена скрыла анус и белая мягкая полоска крема между ягодиц мужчины ей казалась очень привлекательной и сексуальной. «Словно торт с кремом, не хватает вишенки» — облизнулась она.
Она медленно и аккуратно убрала бритвой всю растительность между ягодиц парня. А потом протерла все влажным полотенцем.
«Как красиво! Отличная работа!» — подумала она.
После бритья кожа порозовела, да еще без волос — теперь попка смотрелась супер аппетитно и привлекательно.
Она вытерла руки и приблизила лицо к его ягодицам. Положив ладони на половинки его попы, она раздвинула их и, не контролируя себя, прижалась губами …игры. Она ввела указательный палец правой руки в задний проход мужчины и нащупала предстательную железу. Она погладила пальцем вдоль тела железы и на головке члена появилась прозрачная капелька экскрета — продукта этой железы. Она вытащила палец.
— Молодой человек, ваша железа работает прекрасно. Цель сегодняшнего осмотра достигнута.
Парень не мог повернуть головы, находясь под гипнотическим влиянием ее глаз, но он контролировал брови и дыхание. Он поднял брови домиком и глубоко выдохнул.
— Если думаешь, что на этом я закончила, то ты ошибаешься. Сейчас время для моей игры.
Морщинки на лбу и резкий вдох показали ей страх ее игрушки. Его член уменьшился в размерах и уже не стоял, а висел между его ног, как сарделька.
«Это хорошо. Когда он боится, его анус сжимается сильнее. « У нее снова появилось ощущение теплоты и тяжести в ее паху, которое можно было снять только игрой. Она снова ввела указательный палец вовнутрь. Она покрутила пальцем внутри. Только стенки пустой клоаки. Он сделал хорошую клизму сутра. Она вытащила палец, а потом сразу же ввела в него два пальца — указательный и средний. Он вздрогнул и резко выдохнул.
— Ну, ну, расслабься. Они не такие толстые, как твой член. Представь, каково девушке принять себе в зад такое орудие?
Она начала поворачивать пальцы, давая анусу возможность привыкнуть и адаптироваться к новым ощущениям. Когда колечко сфинктра немного расслабилось, она стала двигать пальцы вперед и назад. Почувствовав, что двигаться стало проще, она, не меняя ритма, добавила в фигуру из пальцев безымянный.
Парень резно выдохнул.
— Больно? Это ничего. Я уже остановилась. На этом все. Больше я не буду вводить в тебя пальцев.
Он выдохнул.
Она стала поворачивать пальцы, разминая и растягивая его анус еще больше.
— Я не буду вводить в тебя пальцы, потому что я введу в тебя всю ладонь.
Через всю силу гипноза парень в ужасе замычал, а кольцо его сфинктора сжалось.
— Смена позиции. Ложись на кушетку лицом вверх, ноги согни в коленях и подними их к животу. Руками обхвати лодыжки и постарайся прижать колени к груди.
Пока парень устраивался на кушетке, Персефона снова сходила к своему пакету, стоявшему на столе. Оттуда она достала и одела на правую руку резиновую перчатку и достала баночку с прозрачным кремом внутри.
Парень был уже готов и ждал ее. Она подошла к кушетке, взяла джинсы парня, сложила их вдвое и положила на пол перед кушеткой. После она встала коленями на джинсы. Перед ней открывался великолепный вид — раздвинутые ноги, лежащий на животе член, мошонка, и конечно розовое колечко ануса, недавно побритое и вылизанное ею.
Левой рукой она взяла банку с кремом, наклонила ее и вылила немного прозрачной жидкости на перчатку. Потом она придвинулась к своей игрушке и приступила к действу.
Она слегка надавила на анус одним пальцем и сделала несколько круговых движений, давая ему расслабиться. Потом она ввела только указательный палец. В резиновой перчатке, покрытый гелем, палец легко скользил внутрь и наружу. Она добавила средний палец. Теперь уже два пальца скользили в заднем проходе мистера Брауна. Его член начал наливаться кровью и приподнялся над животом.
— А ведь тебе нравится, когда тебе ласкают попку? — задала риторический вопрос Персефона.