— Пацаны, вы как хотите, а я его сучку тоже выебу, уж больно она хороша, чтобы ее просто так отпустить.
— Еби сколько хочешь, нам не жалко, — расписался за всех Колян, — мы еще и поможем. Ну-ка давай эту суку сюда.
Лена обалдела еще больше, она замычала в знак протеста. Рома кинулся умолять:
— Вы же обещали, если я : Вы же обещали.
— Пошел вон давалка, — Вован грубо толкнул Рому, и он упал в угол и так остался там, лежать голый, весь в сперме и что-то бормоча.
Лену отстегнули от стула. Димон взял ее за руку, она вырвалась, но не удержалась на ногах и упала в кресло, да так, что платье задралось, открыв вид на тоненькие трусики, которые едва прикрывали аккуратно выбритую полоску волосиков на ее лобке и конечно ее нежную киску. Не успела она прикрыться, как Димон одним пальцем сорвал с нее трусики, больше ее пизду ничто не прикрывало. Лена сомкнула ноги и прикрыла руками свою пещерку.
— Неси ее на кровать, — скомандовал Колян.
Димон и Седой подхватили Лену ловко с двух сторон, перенесли ее в соседнюю комнату, в которую вела дверь прямо из кабинета. Она была оборудована под спальню и в ней действительно была широкая кровать, на которую не очень вежливо и бросили Лену. За ними вошли и все остальные. Вован завел в спальню и Рому посадил на стул и наказал: — Смотри петушок, как твою суку лохматить будем. Тебе должно понравиться. Она от тебя тащилась.
Рома, сидя на стуле, в отличие от Лены не пристегнутый, смотрел, как укладывают его жену, чтобы начать насиловать, но, уже не пытаясь, что-то предпринять, плакал и бормотал себе под нос:
— Вы же обещали: Вы же обещали:
— Что ты ноешь, — сказал раздраженно Вован, — не порть настроение, лучше сиди и повторяй: «Моя жена ваша блядь. Наслаждайтесь ею. Отъебите во все щели».
Рома не стал это делать, и тогда Вован дал ему крепкий подзатыльник со словами: — Повторяй, хуев муж!
Рома тихо запричетал:
— Моя жена ваша блядь. Наслаждайтесь ею. Отъебите ее во все щели. Моя жена :
Лена лежала на спине, прикрыв руками свою дырочку:
— Боже, что Рома несет.
Димон полез на нее. Она стала брыкаться, бить головой в его плечо и громко мычать.
— Брыкается сука, — сказал Колян, — снимите с нее пластырь, а то, как она сосать будет.
Седой сорвал пластырь, и Лена сразу заорала:
— Подонки. Скоты. Нелюди.
Димон уже лежал на ней и пытался развести ее сжатые вместе ноги. Лена чувствовала, как что-то твердое скользит по ее ногам.
Терпение у Димона кончилось и он, приподнявшись, залепил Лене звонкую пощечину:
— Раздвигай шлюха ноги, а то хуже будет.
От пощечины у Лены зазвенело в ушах, но она сопротивлялась и укусила Димона в плечо.
Ну, тварь получай, — заревел Димон, и отвесил Лене с двух сторон две пощечины еще сильнее первой. От ударов голова Лены откинулась на кровать, и круги пошли перед глазами. Ей показалось, что он сломал ей челюсть.