«Ой, не могу, у меня мама больная, только из больницы после операции выписалась, да и неудобно как-то — неубрано».
И тут лицо его посуровело и Лена с ужасом вспомнила дневной инцидент.
«Тогда здесь соси», — по глазам начальника было понятно, что он не шутил.
«Как здесь? А если соседи?» — Лена просто не ожидала такого. Ну, поцелуйчик на прощанье, ну с языком и затяжкой минут на 5, но так.
«Тогда уж постарайся, чтобы они не успели выйти», — глаза директора заблестели и он расстегнул ширинку, высвободив наружу уже вставший член.
«Какое же он животное!» — с ненавистью подумала Лена и опустилась перед ним на колени. Она старалась получше сосать и довести начальника до быстрого оргазма, чтобы не наткнуться на соседей, к счастью площадка на 4 квартиры была отгорожена от основного подъезда, а то за время минета она как минимум дважды слышала голоса проходящих мимо соседей. Она старалась как могла, но кончить начальник не мог никак. Теперь она сосала без отвращения, а нервозность ситуации даже начала ее заводить, но сосредоточиться на своих ощущениях она не могла из-за постоянного страха быть застигнутой.
«Учить тебя и учить!» — прорычал директор и поднял Лену с коленей. «Неужели все кончилось и можно домой», — пронеслось у Лены в голове. Но начальник развернул Лену к себе спиной, развел ноги на ширину плеч и, толкнув в спину, приказал Лене наклониться.
«Я так не хочу!» — взвизгнула Лена. – «Давайте лучше ко мне зайдем».
«Поздно уже. Мне так больше нравится», — сказал директор и задрал Лене юбку. Трусики она так и не одела, поэтому предстала перед ним во всей красе.
Директор провел рукой по половым губам и недовольно поморщился:«Совсем сухая – в следующий раз лучше работай ротиком, авось и сама возбудишься, чтобы потом не было больно как сейчас», — с этими словами он приставил возбужденный член ко входу во влагалище и начал давить.
Хоть член и был смазан слюнями Лены, но отсутствие смазки и подсохшая сперма с прошлого акта вызывала неприятные и режущие ощущения раздираемой и продираемой плоти.
«Ммммм, больно – не надо так», — взмолилась Лена.
«Надо – в следующий раз будешь опытней или предусмотрительней», — ухмыльнулся директор и резко вставил член.
От боли в глазах потемнело, ноги подкосились, но сильные руки придержали, в то время, как жесткий поршень начал барабанить в самую матку. Не прошло и 5 фрикций, как организм опомнился и начал спасать положение, заливая все смазкой, боли от грубого проникновения это не убрало, но новых болевых ощущений не вызывало. А еще минут через 10 член директора набух и взорвался внутри Лениной пещерки, хоть она и ненавидела его в этот момент, но тело подвело, и она кончила с ним в унисон. Лена не упала только из-за того, что руками держалась за стену, хотя для того, чтобы выпрямиться, сил у нее уже не было.
Оставив ее в такой же позе, директор заправился, а уходя шлепнул ее по голой попке и сказал: «Завтра зайдешь ко мне во время обеда».
Так началась новая страница в сексуальной жизни Лены. Директор был странным и непредсказуемым партнером. Иногда он был нежен и ласков, а иногда превращался в натуральную скотину, и брал Лену так и там, где ему этого хотелось. Он ежедневно заставлял Лену сосать его член, пока она не научилась доводить его своим ртом до оргазма. Он сажал ее к себе под стол во время совещаний и заставлял ее сосать, пока выслушивал отчеты других учителей. Он заставил ее сбрить волосы вокруг влагалища и требовал поддерживать его в безволосом состоянии. Он открыл ей сказочный мир эротического массажа, но в тот же день отодрал прямо в школьном туалете. Он даже помог с организацией похорон Лениной мамы (которая так и не выкарабкалась после операции), но натуральным образом оттрахал ее в тот день 4 раза. Этого дня и этих 4 раз Лена не забудет никогда.
Первый раз был перед прощанием с мамой, когда директор завел ее на кухню, подальше от охающих и причитающих родственников, подпер дверь стулом и разложил прямо на столе (видите ли его возбуждает близость смерти). Было обидно, больно и страшно – пятно позора могло перечеркнуть все отношения с родственниками. Когда она зареванная вышла с кухни, все подумали, что у Лены была истерика, а сослуживец ее успокаивал и не хотел, чтобы им мешали. То, что на Лене к тому моменту не было трусиков, не заметил никто.
Второй раз он ее трахнул в своей машине – специально отстав от процессии и загнав машину в тупичок, он приказал Лене перебраться на заднее сидение и быстро вошел в нее. Директор был настолько перевозбужден, что кончил минут через 5, только благодаря этому они смогли нагнать автобус с родственниками перед самым въездом на кладбище.
В третий раз он отвел ее в березовую рощицу сразу после засыпания могилы и, наклонив к березе, задрал траурное платье. Лена не могла кричать, боясь огласки – просто тихо скулила и плакала. Тело предательски отзывалось на жестокое обращение множественными оргазмами, и Лена ненавидела себя за это еще больше, чем ненавидела в тот момент своего насильника.
Четвертого раза директор добился после поминального стола, он бы и еще несколько раз ее трахнул, но Лена пыталась не оставаться с ним наедине. Но с уходом последнего гостя, директор сделал вид, что ушел заранее – со словами: «Отделайся от них побыстрей!», буквально через 5 минут после ухода последнего гостя он вернулся и оторвался как мог. Прямо на неубранном столе, содрав траурное платье, он сношал ее минут 40. Начальник никак не мог кончить. Сухое влагалище отзывалось тупой болью и нещадно терло раскрасневшийся член. Через каждых 5-6 минут начальник выходил из влагалища и окунал свой член в Ленин рот, чтобы хоть как-то смазать его. Лена лежала на столе, поджав ноги к груди и откинув голову в сторону, с одним желанием, чтобы этот кошмар поскорей прекратился. А он все не кончал и не кончал. Руки стали уставить и ноги постоянно соскальзывали со стола, пытаясь выпрямиться и расслабиться. Директору стало неудобно, поэтому во время очередной остановки он вытащил член и властно перевернул Лену на живот, позволив ногам упереться в пол. Так стало намного удобней, но Лену мучили крошки впившиеся в грудь, оставленные на столе вилки и ложки поначалу холодили, а потом просто давили и резали живот, а резкие запахи прошедшего застолья вызывали удушье и головокружение. Минута, еще одна, отмеряла Лена по часам на стене, она уже не стонала от боли, просто ждала, когда же начальник выбьется из сил и оставит ее в покое.
«Да, что же это такое!» — вскипел директор и, окунув указательный палец в остатки оливье, вставил его Лене в попу и начал там проворачивать. От боли и неожиданности глаза Лены округлились, тело сжалось, а директор, довольный своею выдумкой и сжавшимся от боли влагалищем, уже через несколько десятков движений выстрелил в Лену остатками спермы, которая сегодня так и не успевала у него скапливаться. Директор ушел, оставив Лену в этой же позе на столе. По ногам у нее стекала сперма, влагалище ныло от боли, анус саднило от майонеза и грубого проникновения, а в душе была выгребная яма, в которой плавала Лена, ненавидящая СВОЕ ТЕЛО, которое умудрилось разразиться и во время четвертого полового акта оргазмом – конечно не самым высшим с потерей сознания от удовольствия, но довольно ощутимым, чтобы пробежаться волной наслаждения по всему телу, и это всё, не смотря на боль и унижение, на траурность сегодняшнего дня, и СВОЮ ЖИЗНЬ, которая не светила ей ничем хорошим – это был первый раз, когда директор позволил себе проникнуть в ее попку, тогда это был только палец, а позже …
От этих мыслей Лену оторвал звонок в дверь.
«Во, черт! Уже девчонки пришли. А я тут самобичеванием занимаюсь. ВО, БЛИН!» — последний возглас Лена выдала, когда заметила на табуретке мокрое пятно и убедилась в его происхождении, проведя рукой сзади по платью. «Потекла дура!!! Хорошо, что платье темное и пятно сразу не заметят, а потом за стол сядем – там и высохнет», — с этими мыслями Лена пошла открывать двери.
(продолжение следует)
История является выдумкой и полетом моей фантазии от первого и до последнего слова, сходство с реальными персонажами является абсолютно случайным.