— Садись! — Крикнул я, но Вика только прислонилась боком к стене и закрыла глаза.
Ее трусики совсем намокли и стали темными, по туалету разошелся приторный сладковатый запах Викиной мочи. Она уже не контролировала себя.
«Сейчас польется по настоящему», — подумал я и попытался стянуть ниже джинсы.
Я присел на корточки и теперь Викина писька была прямо перед моими глазами. Я приложил палец к Викиным трусикам к тому месту, из которого струилась моча. Это прикосновение вызвало во мне сильное, доселе незнакомое чувство, я почувствовал, что возбуждаюсь от вида писающей через трусики Вики. Потом вместо пальца я приложил ребро ладони и смотрел, как моча стекает с моей руки. Вика стонала, но никак не могла заставить себя писать по настоящему.
— Мне больно, — прошептала она, — я не могу начать писать.
— Все хорошо, дорогая моя, ты можешь сесть?
Она отрицательно замотала головой.
— Тогда расслабься, а потом попробуйзадержать немного и снова попробуй начать.
Вика старалась как могла. Она все также стояла прислонившись к стене. На мгновение она смогла заставить себя задержать мочу, но через секунду все та же струйка потекла из нее. Я взялся за края трусиков и потихоньку приспустил их. Передо мной открылся восхитительный вид.
Аккуратно подбритая писька молодой девушки из которой течет золотистая струйка. По ее курчавым волосикам стекали капельки мочи. Я провел пальцем по ее пухлым, сильно свисающим половым губкам и вставил немного палец ей во влагалище. Она застонала. Я не выдержал, резко встал, расстегнул свои брюки и спустил их вниз вместе с трусами. Потом снова присел и пододвинулся ближе к Вике так, чтобы ее моча попадала прямо на мой возбужденный, но еще полустоячий член. Но вдруг Вика прекратила писать и сказала:
— Я не могу больше стоять. Я чувствую, что у меня там полно, но не могу пописать. И боль внизу живота.
Решение пришло мгновенно. Я встал, освободился от мешающих брюк, взял Вику за талию, повернул ее лицом к унитазу, сам сел на него и стянул с Вики промокшие трусики до пола.
— Викуля, раздвинь ножки немного и садись мне на колени. Тебе станет легче.
Она не открывая глаз, присела и села мне на колени.
— Вика, ты намочишь маечку. Давай я помогу тебе ее снять.
Вика открыла глаза и пристально посмотрела на меня. Я подумал, что это была плохая мысль, но вдруг Вика наклонилась ко мне и поцеловала в губы. Потом подняла руки вверх, и я стянул с нее маечку. Она осталась в одном кружевном лифчике. Я расстегнул его сзади и снял.
У Вики были очень маленькие остренькие грудки, как у 10 летней девочки, с коричневыми сосочками. Я провел по ним влажными от ее мочи руками. Вика застонала. Я обнял ее за талию и привлек к себе, скрестив руки на ее нежной спинке. Наши животы оказались плотно прижатыми друг к другу.
— Я снова очень хочу писать, — прошептала она.
— Писай, Викуля. Ничего не бойся и ни о чем не думай. Просто расслабься и писай до самого конца. Давай.
— Женя, но ведь я сижу на тебе. Я буду писать прямо на тебя.
— Вика, прошу тебя, писай и не думай. Я помогу тебе.
Я начал одной рукой гладить низ ее живота. Сначала нежно, потом все больше надавливая.
— Все, Женечка, из меня сейчас польется, ой, Женя, я сейчас…. сейчас… о, Боже, Женя! Я не могу больше терпеть, я…. сейчас…. ой…. сейчас…
Я крепко прижал ее к себе. Она вдруг открыла глаза и начала смотреть мне прямо в глаза.
— Женя, я люблю тебя, я сейчас… вот оно…