— Да, у него опять такая большая штука, и я открываю рот, а он….он пахнет…
Даки замолчала и принюхалась. Встала и подошла к Сэре, втянула в себя воздух еще раз.
— Прямо как ты пахнет! – Торжествующе закончила она.
Ну вот, только пахнуть Спайком ей не хватало! Смущенная и покрасневшая Сэра сделала шаг к воде и застыла — маленькие лапки обняли ее сзади. Даки неуверенно лизнула ее между ног и еще раз, уже смелее.
— И на вкус такая же! – Она погрузила в щелочку Сэры свое лицо и принялась лизать, — маленький узкий язычок ее летал как перышко, добираясь до самых потайных уголков.
— Даки! – Выдохнула Сэра, выгибаясь дугой. Прервясь для того, чтобы вдохнуть свежего воздуха, Даки и в этот момент не оставила блестящую от соков дырочку без внимания, медленно погружая в нее лапку по самое плечо и также медленно вытаскивая ее, липкую от соков, обратно. Хрипло дышащая Сэра стонала в такт ее движениям. Но вот, немного передохнув, Даки снова принялась ласкать ее языком. «У-у-у!» — подвывала Сэра, ведь ее маленькая подружка раз за разом касалась ороговевшей мордочкой горящей огнем точки внутри нее, так не могло долго продолжаться! – А-а-а-а-а!
Прямо в рот Даки брызнула сладковатая струйка, которую она с удовольствием и проглотила. Уже не красная – пунцовая Сэра бросилась в озеро, подняв тучу брызг.
Плескаясь в теплой воде, она старалась не смотреть в сторону оставшейся на берегу Даки. Полоща рот (наконец-то исчезнет этот соленый привкус!) Сэра задумалась: смогла бы она сама сделать для подружки то же самое? Мысль оказалась настолько неожиданной, а нарисованная воображением картина – красочной, что бедняга подавилась и раскашлялась. Лежащая на спине, хрипло дышащая Даки и она, устроившаяся между широко разведенных лап, кончиком языка ласкающая… «Нет, нет, нет!» — Неизвестно кому прокричала Сэра, мотая головой из стороны в сторону.
Засохшая сперма размякла, и нос вновь зачесался. Кое-как смыв с себя остатки ночного приключения, она выбралась на берег. Даки там уже не было. «Даже в нос ударить некому!» — сердито подумала трицератопс. – «Придется самой…» Выбрав из нескольких растущих близ берега деревьев самое симпатичное, кремового цвета, она разбежалась и, закрыв глаза, боднула его. Ее звонкое «Ай!» до смерти перепугало двух детенышей птеранодонов, сорвавшихся с ветки и, набрав высоту, скрывшихся вдали отчаянно маша крыльями. Приложив многострадальный нос к прохладной земле, Сэра выпучила глаза, уставившись на поразительной формы древесный нарост. Он напоминал, напоминал.… На лице Сэры вспыхнулы пятнышки румянца. Ну да, точно «штуку» диплодока… правда, намного меньше.
Его гладкая поверхность и, словно нарочно прилепленная, шишечка на конце навела ее на такие мысли, что она невольно оглянулась – не подсматривает ли кто. Плавника Мо было не видно, со стороны же долины ее очень удачно скрывал крутой в этом месте обрыв – и она решилась. Между задних лап вновь стало влажно, и двигать ими стало очень приятным, — Сэра, облизав со всех сторон свою игрушку, повернулась к ней спиной, и нащупала ее закругление своей дырочкой. Сдавленное «Ох!» — вырвалось у нее. Потихоньку пятясь назад, она чувствовала, как «это» заполняет ее изнутри.
Пригнувшись к самой земле, два велоцератопса, прерывисто дышали от возбуждения. Одно молниеносное движение, и вот уже самец вскарабкался на самку, его подрагивающее, с прозрачной капелькой на конце, орудие коснулось ее сфинктера. Она инстинктивно напряглась, но тут же расслабилась, пропуская в себя настойчивого любовника. Под приглушенное шипение занимающихся любовью динозавров, член принялся двигаться в узком и горячем пространстве со скоростью отбойного молодка.
Впустив его в себя до предела (шишка уперлась во что-то упругое в животе) она начала двигаться на ней, чуть-чуть вращая тазом.
«М-м-м-м…,» — вырвалось у нее…одновременно с криком «С-э-э-р-р-а!», раздавшимся прямо над ней. Мгновением спустя к ней присоединился, тормозя на ходу всеми четырьмя лапами об осыпавшийся склон, Крошки-Ножки.
— Что ты тут делаешь? – Спросил он удивленно.
— А? – Сэра от неожиданности никак не могла собраться с мыслями. Молодой диплодок обошел ее со всех сторон. И что это она так жмется к дереву? Он играючи толкнул ее плечом. Сэра пошатнулась и это стала последней каплей для нее, балансирующей на грани взрыва наслаждения. Тяжело дыша и мелко дрожавсем телом, она принялась спускать. Прозрачная жидкость медленно стекала по коре и, собираясь в капли, падала вниз.
— Да что с тобой? – Крожки-Ножки не на шутку перепугался. – Ты заболела?
— Нет, с чего ты взял?
Под Сэрой образовалась уже целая лужица.
— Тогда пойдем! Ты что, забыла о Толстоноге? Все уже там, меня за тобой послали… Я уже пол-Долины оббежал, хорошо, что братья Петри подсказали, где ты!
Сэра испуганно взглянула на него. Как она могла забыть!? С каждым летом старый трицератопс становился все упрямей, и родителям подрастающего поколения стоило большего труда уговорить его рассказать их детям о Мире. И уж конечно, все должны были быть на месте вовремя! Толстоног считал (и не без основания), что дети потешаются над ним, а потому был скор на ворчливые жалобы. Родители Сэры быстры на расправу… Но не могла же она слезть со своего насеста прямо перед Крошки-Ножки!
— Беги, я тебя догоню!
— Что?
«Мальчишки!» — фыркнула про себя Сэра. С трудом скорчив веселую гримасу, она крикнула:
— Кто первый до Поляны?
Крошки-Ножки исчез уже через секунду, даже не потрудившись взглянуть на оставшуюся на месте Сэру. А та, с протяжным стоном, наконец-то слезла с плотно обнятой влагалищем «игрушки». С тоской посмотрев на стоящее в зените Солнце, она побежала на непослушных ногах вслед за другом.