На следующее утро Боссман спустился вниз и проверил её. Она судорожно дергалась, и вся была в поту. Красные глаза остекленели, а волосы, слипшись от пота, были в беспорядке разбросаны по матрасу. Она почти двое суток не спала, испытывая полное физическое истощение, как и жуткую боль. Она совсем размякла. Он выключил трансформатор, и хотя её соски еще были в агонии, она вздохнула с облегчением. Он нежно снял зажимы для сосков и вынул дилдо. Она, наконец, смогла расслабиться, а Боссман снял остальные зажимы. От Вики исходил кислый запах, а киска пахла, как у шлюхи из преисподней. Она в течение двух дней занималась сексом с его командой, а ванную так и не принимала, так что вид у неё был совсем не опрятным. И даже близко не походил на тот, когда они перенесли её на лодку. Он по опыту знал, что пару человек из его команды будет трудно теперь мотивировать на секс с Викой, особенно, когда они уже поимели её, и вид у неё был далек от совершенства. Конечно, другим двоим на её вид было наплевать — им бы только поиздеваться над ней, но он не хотел далеко заходить. Так что он поднялся наверх и приказал всей команде вычистить внизу.
«Элвис» и «Нос Дога» первыми спустились. Резкий запах заставил их поморщить нос. Но им было приказано затащить её в душ. Так что они освободили лодыжки, сняли сандалии и сковали её руки у неё за спиной. Виктория не могла самостоятельно передвигаться, так что им пришлось тащить её в душ, захватив заодно и все грязные дилдо. Остальные двое спустились и открыли иллюминаторы, чтобы проветрить каюту, и заодно сменить постельное белье.
Когда меня помыли, мне значительно полегчало, и я могла передвигаться без посторонней помощи. Теперь я знала, насколько опасно перечить Боссману, у меня и в мыслях не возникало такого желания. Я думала, хуже уже не бывает, но на его счет я ошиблась. Я была истощена и мысли у меня путались. Моя гордость была повержена вчера, мой гнев улетучился этой ночью. Мои волосы еще не высохли и пахли мылом. Я была жутко голодна и зверски хотела пить. Но сознание путалось от недосыпа. Казалось, каждая часть моего тела требовала повышенного внимания. Я бы и так сделала всё, что они хотели, лишь бы они не причиняли боль. И готова была сказать, что они победили, лишь бы Боссман меня больше не наказывал.
Боссман приказал ей сесть на край кровати и спросил:
— Теперь ты сможешь сидеть молча, если я сниму кляп?
Она быстро закивала в знак согласия.
— Если облажаешься, да поможет мне Бог, я прикажу этим парням иметь тебя, как они хотят, а затем сам изобью до полусмерти, поняла?
Она снова закивала.
— Я не хочу тебя истязать, но ты теперь рабыня и будешь мне подчиняться, понятно?
Вики снова закивала.
С этого момента всё её обучение было расписано согласно четкому плану. Но конкретно в сегодняшний день у неё не было других обязанностей, кроме как побыть их куклой, и делать всё, чтобы их ублажить. На деньги Боссмана они закупили дополнительной одежды, а заодно прихватили с Канкуна кое-какой товар, чтобы испробовать его на Виктории. Этот день они ждали уже две недели.
Боссман снял её кляп и предложил ей выпить энергетика через соломинку. В тоже время он нежно расчесывал её высохшие волосы. Взял антисептик и смазал проколы на её груди. Затем приказал надеть на неё её сандалии, отчего «Элвис» и «Нос Дога» бросились к её ногам. Спустя несколько минут, Боссман предложил ей сырого картофеля. Она с радостью съела. Более вкусного завтрака у неё еще никогда не было. Она выпила витамины и добавки, что он дал. После завтрака он закрепил ей кляп обратно. Он видел, что она хотела рассказать о тех метаморфозах, что произошли с ней за ночь, но он это и так знал и не хотел слушать. Она должна быть полностью сломана, знать об этом в самых потаенных уголках своей души. Следующим важным этапом её ломки, было позволить ей сдаться. Без слов он передал её «Элвису», и они пошли к лестнице. Все парни с нетерпением стали ждать времени «вседозволенности».
После завтрака Боссман приказал встать и снова завязал мне кляп, лишая возможности говорить. Меня это испугало, так как я так хотела признаться ему, что он победил. Что изначально неправильно поняла ситуацию. Что хочу выжить и вернуться к маме с папой. Но боялась, что разозлю его, если заговорю без разрешения. Я смогла выдержать изнасилования, но весь мой гнев улетучился под электрошоком. Хотела рассказать, что еще так много хорошего осталось во мне, а его парни меня совсем добьют. И только Боссман мог их остановить. Мои запястья все еще были связаны за спиной, а на мне были лишь сандалии на высоких каблуках, да кляп во рту. Мои уши болели, челюсть затекла, а слюни сочились через кляп. Рук я вообще не чувствовала. Вдруг «Нос Дога» схватил меня за руку и потащил к кровати. Там уже сидел «Элвис», поглаживая стоящий член.
«Нос Дога» и «Элвис» решили начать утро с группового изнасилования Виктории. Они добавили еще пару кожаных оков на её руки, чуть выше локтей. «Нос Дога» грубо развернул её лицом к себе. Остальные подошли по сторонам и схватили её под локти и бёдра. Когда «Элвис» толкнул Вики на кровать, «Четвертый» и «Третий» подхватили её и подняли ноги вверх, так что она оказалась на весу. Они развели её колени в стороны. Ребята медленно усадили её в ладошки «Элвиса», и он развел её ягодицы.
Краткий всплеск адреналина дал мне сил на попытку борьбы, но вися в воздухе на руках, это было более чем непросто. Его длинный тонкий член нацелился на мой анальный поход. И как только они меня опустили, я всем весом насадилась на него. «Элвис» схватил мои волосы, и, увлекая меня за собой, откинулся на подушки.
Те, кто держал её за ноги, пригнули её колени к груди и развели ноги в стороны. «Нос Дога» залез на кровать и одним движением бедер вошел своим горячим членом в её широко раздвинутую и желанную киску.
Зажатую, как в бутерброде, между двумя парнями, меня стали накачивать длинными толчками одновременно. После пары минут я затихла и перестала сопротивляться, пассивно легла и позволила парням делать всё, что они хотели. Пока эти двое бурили меня с двух сторон, остальные двое, глядя на мое лицо, откидывали колкие замечания насчет скачки на двух поршнях. Я не знала, как переварить нахлынувшие на меня чувства. Дилдо прошлой ночью не сжег тонкую перегородку между прямой кишкой и влагалищем, но благодаря электрической стимуляции она стала очень чувствительной. Я чувствовала отвращение к парням, что насаживали свою плоть в мои проходы, но должна была признать, что ощущения были великолепными. Я постаралась погнать эти мысли прочь. На пару минут они сменили ритм проникновений. Теперь они чередовали толчки, ужасно натирая стенку между вагиной и анусом. Я была сломлена и просто пассивно лежала между ними. Наконец, они подошли к своему пику. Я это поняла по их безумным хрипам. «Нос Дога» всё сильнее стал вбивать свой кол в мою киску. Он застонал и первым начал кончать, наполняя меня уже знакомым теплом. Ещё тяжело дыша, он быстро вышел из меня, оставив только «Элвиса» подо мной. У «Элвиса» сразу появился простор для проникновений. Он схватил мои груди и с силой прижал к себе. Я закричала от боли. Глаза были закрыты, так как волосы, упавшие на мое лицо, то и дело в них лезли. Моя голова моталась взад и вперед с каждым толчком в моей заднице. Скованные за спиной руки онемели. Ноги были широко разведены, так что он имел полный доступ к моей заднице. Боль была везде, но я перестала её чувствовать. Я была сломлена, и даже не заметила, как «Нос Дога» ушел наверх.
Когда «Элвис» стал, наконец, кончать, казалось, что это не приносит ему облегчения. Он продолжал крепко стискивать её груди. А с каждым толчком спермы в неё, он, как за ручки, тянул Викторию вниз, будто желая глубже насадить ей на кол. Он продолжал тянуть мои груди вниз, куда-то глядя отстраненно. Я бы даже закричала от боли, если б могла. Удовлетворившись, он в отвращении оттолкнул меня прочь, и я бы упала, если б меня не подхватили двое других.
Эти
двое меня имели всегда последними. Их лица размылись. Как и вчера, как и за день до этого, как и сейчас. Я не могла сейчас ровно мыслить, моя голова была словно ватная. За пятьдесят два часа я смогла лишь уснуть минут на пять. Иногда мне казалось, что у меня глюки, и мое тело куда-то проваливалось. Я не могла вспомнить, что было пять минут назад. Мне казалось, что я схожу с ума.
Теперь была очередь «Третьего», и он решил поиметь её стоя. Он схватил кусок веревки, что принес с собой, и продел его через набор шкивов в центре потолка каюты. Вернулся к Виктории и, схватив её за волосы, оттащил в центр каюты. Она в непонятках озиралась по сторонам.
Он взял свободный конец веревки и привязал его к моим запястьям, другой конец присоединил к рукоятке на стене. Затем он начал вращать рукоятку, отчего мои руки за спиной начали подниматься вверх, пока не стали параллельно полу. Будучи связанной в локтях и запястьях, мне пришлось поддаться вперед, чтобы уменьшить боль в плечах и пояснице. Глядя в пол, я увидела, что он опустился на колени и положил рядом с собой перекладину. Он повернул ремни на моих лодыжках, чтобы кольца в них были спереди. Затем он присоединил перекладину к кольцам на моих ногах, заставляя на метр раздвинуть мои ноги. Перекладина весила 8 килограммов, и давила всем весом на мои лодыжки. И минуты не прошло, а уже начало казаться, что мои ноги разрезает напополам.
«Третий» обошел её и вернулся с набором прищепок. Приклонился и нацепил по одной к половым губам. На каждую подвесил грузик в полкилограмма. Затем он принес два зажима, что используют при склейке дерева. И зафиксировал их на её грудях. Он слегка отошел, и с минуту наблюдал за её беспомощностью, всё больше и больше возбуждаясь. Она стояла с дрожащими коленями и слегка покачивалась. Он обошел её сзади, раздвинул половинки её попки, и всадил свой член одним грубым толчком по самые яйца в её анальный проход. Она настолько устала, что слабо реагировала на его проникновения, лишь издавала тихий стон с каждым его толчком. Как только он разрядился, небольшая дрожь прошла по её телу. Через пятнадцать минут, он пошел выкурить сигарету на палубу. Вернувшись, снял зажимы и прищепки, отсоединил перекладину с её ног. Затем, поддерживая левой рукой за живот, освободил веревку, что тянула руки к потолку. Как только руки были свободны, она упала на пол и лежала там, пока он убирал свои игрушки и чистил каюту. Потом поднял Викторию, положил на кровать и вышел на камбуз.
Не дав пролежать на кровати и пяти минут, в каюту медленно заплыл «Четвертый». В одной руке он нес кожаный комплект, в другой пеньковый канат. Он схватил мою левую лодыжку и подтащил меня к себе. Когда я была уже у краю, он снял с меня кляп. Я едва успела облизать мои пересохшие губы, а он уже натянул на меня кожаный шлем-маску. В неё был встроен кляп в форме пениса толщиной в 5см, а длиной достающий до самого горла. Шлем почти полностью закрывал всю голову, оставляя отверстие лишь для ноздрей. Кусок холодной резины едва влезал мне в рот, но ему, всё же, удалось запихнуть его полностью. Я не могла ни видеть, ни слышать, и с трудом могла дышать. Я почувствовала страх и симптомы клаустрофобии. Я была полностью беспомощна, и у меня разыгралось воображение. Он, вероятно, схватил за кольцо в шлеме, и стащил меня на пол. А поскольку руки были еще связаны за спиной, я плюхнулась на живот.
Схватив кусок веревки, «Четвертый» обмотал его три раза вокруг её левого бедра, затем притянул её лодыжку, так что шпилька воткнулась в попку, он обмотал и вокруг неё. Тоже самое он проделал с правой ногой. У него были другие планы на Викторию, которые были далеки от игры с тортом для вечеринки и девочки из него. Он подошел к шкафчику в стене, и вытащил из него козлы из норвежской сосны. Установил их под шкивом в потолке, и затащил Викторию за шлем на них. Стоя сзади неё, он протянул веревку под правой подмышкой, обмотал вокруг груди, перетянул к левой, и обмотал и её, вытянув веревку под левой подмышкой. Свободный конец он обмотал вокруг спины и притянул к шкиву на потолке. Затем дотянул до рукоятки с барабаном на стене.
Я чувствовала, как меня поднимает с пола, и так как лодка шла в спокойном море, я слегка покачивалась на веревке. И поскольку веревка была протянута за спиной, мое тело чуть поддалось вперед. Неожиданно меня начали опускать, и я насадилась промежностью на какую-то деревяшку. Вскоре я почувствовала, что всем весом насаживаюсь на эту тонкую деревяшку, которая прошла как раз по моему клитору. Весь мой мир сосредоточился вокруг этой тонкой грани, что я чувствовала между ног. Мое тело бесконтрольно трясло. Пот лил ручьями. Я пыталась отстраниться назад, но в подвешенном состоянии весь мой вес приходился как раз на клитор. И чем больше я раскачивалась, тем больнее мне становилось, так что вскоре я уже научилась оставаться неподвижной. Но боль всё увеличивалась и увеличивалась, и малейшее движение тела приносило новые открытия от каждого нерва моего тела. Мой разум отключился. Всё что я знала, было то, что я сидела в темноте на тонкой доске, которая врезалась мне в промежность. Всё мое сознание лишь заполняла адская боль между ног.