Я расстегиваю его ремень, пуговицу, молнию. Он приподымает бедра, я стягиваю джинсы вместе с трусами до колен, и тут же падаю ртом на стоящий хуй.
На этот раз все наоборот. У меня свобода действий, а мой партнер лежит неподвижно. Поэтому я устраиваюсь поудобнее — то есть встаю раком на кровати между его ног, попкой ко входной двери — и самозабвенно погружаюсь в минет.
Сосать я умею — спасибо за это дяде Боре и его «трем мушкетерам». Четыре года такого тренинга даром не проходят. Парень оценивает это с первых же секунд… я вижу, как его глаза изумленно распахиваются, дыхание становится частым… пот выступает на лбу… Я сосу, сосу, сосу его член, сосу так, что его уносит, он начинает стонать все громче, его таз двигается мне навстречу, а я все порхаю губами по его стволу, и нет для меня важнее дела в целом мире…
В моей голове появляются мысли… сумбурные, отрывистые, клочками… «Боже мой, что происходит?… так ведь этого ты и хотел, да?… расслабиться и получать удовольствие… да я и так… боже, как же приятно… хочу снова услышать… о госсподи, я пидарас, пидор… он сказал… хочу еще… «…
Парень будто слышит мои мысли, и начинает вполголоса говорить мне те самые слова, которые так необходимы мне сейчас…
— Сука ебливая… Шлюха… хуесос… как же охуенно ты сосешь, пидор, подстилка… как… ты… здорово… сосешь… Давай, пидарас, работай… сегодня твой день, тварь… твооой день… нравится тебе? Отвечай, уебок, нравится? Нравится, когда тебя ебут, спермоглот ебаный? Отвечай, блядь худая, отвечай мне…
Я на секунду отрываюсь от хуя, смотрю ему в глаза, четко, в голос, говорю:
— Мне нравится. Мне нравится сосать твой хуй. Я пидор, я шлюха… Еби меня, делай со мной все, что захочешь… любую прихоть выполню… любой каприз…
Я снова заглатываю головку, всасываю в себя, легонько прикусываю ствол зубами… В ответ на это он вздрагивает, хватает меня за затылок и глубоко насаживает. Его хуй целиком скрывается во рту, я утыкаюсь носом в его лобок… еще пара секунд — и он бьется в конвульсиях, а в моем рту становится тесно от густой вязкой и тягучей жидкости… ей некуда деваться, и я начинаю выпускать ее по его члену наружу, но в следующую секунду получаю резкую пощечину и команду: «Глотай, мразь! Глотай, пидор!». Я послушно проглатываю все, что скопилось во мне, еще минуту высасываю из него последние капли… затем собираю языком с его лобка все, что не удержал… вылизываю его член, яйца, все вокруг… ну вот… вроде все чисто… отрываюсь от него, подымаю глаза…
Он смотрит на меня в упор, и я не понимаю, что в его глазах — то ли восхищение, то ли презрение. Но ни о чем не спрашиваю, просто стою раком и смотрю, облизываясь.
— Ахуенно ты сосешь… Ты где так научился, а? Вот это минет… ты замечательный хуесос, уникальный… я бы сказал, что это твое призвание — хуй сосать, пидор. Даа… удивил…
Он уже спокойный, и даже немного добродушный… во всяком случае, агрессии от него я больше не чувствую.
— Так, короче, соска, слушай сюда. Я сейчас выйду, а ты вот как сейчас стоишь, так и стой. Позы не меняй. Уяснил, шлюха дешевая? Двинешься с места — пиздец тебе, имей в виду, сучара. Я скоро вернусь…
Я быстро киваю головой. Конечно же, я не двинусь с места… как будто у меня есть выбор…
Он встает, застегивает джинсы, звонко хлопает меня по попе и выходит из комнаты.
Я остаюсь ждать…
Хор
Сейчас, отсюда, через 15 лет, вспоминая и описывая те события, я могу определить тот момент, после которого наш с Петром маленький праздник души и тела превратился в то, что потом я неизменно буду вспоминать с дрожью наслаждения и немного — страха… вот же странно, момент определить могу, а слово нужное до сих пор не удалось подобрать… Катастрофа? Нет, не то… не знаю… Но тогда, голый, только что дважды оттраханный в рот, стоя раком в пустой полутемной комнате в ожидании неизвестно чего, я еще не понимал, что больше ничего не контролирую… что на ближайшие трое суток я превращаюсь в бесправную, бессловесную вещь общего пользования. Я этого не понимал, да и откуда мне было это знать… Я знал только прошлое, и понимал только настоящее… о будущем мыслей не было… Я все еще считал, что ничего страшного не произошло… хотя это было уже совсем, совершенно не так.
Это было не так по одной простой причине. В спешке нам даже в голову не пришло поинтересоваться, что за люди тусуются на этой блатхате… А поинтересоваться стоило бы.
Компания, гулявшая в квартире, представляла собой то ли бандитскую бригаду на отдыхе, то ли сообщество воров, в общем, что-то, что имело свои понятия по всем вопросам, включая и вопросы однополой любви. Взгляды у них на эти вопросы были резко негативным… И вполне понятно, какое отношение вызывали у них такие любители взять в рот, как я.
Но в тот момент ничего этого я не знал, не предполагал и не думал, а просто стоял раком на кровати, и ждал чего-то, сам не понимая, чего я жду…
Дверь распахнулась, что называется, с ноги… Я хотел обернуться и посмотреть, кто вошел, но не успел и пискнуть, как получил удар по почкам…
Их было трое. Среди них не было того, кто 10 минут назад спустил мне в глотку свою сперму… этих троих я просто никогда не видел. Они ворвались ко мне, абсолютно не церемонясь, в мгновение ока окружили меня, осыпая оскорблениями — именно теми, слушать которые я так любил. Посыпались удары… не сильные, но весьма болезненные. Один из них, зайдя спереди, тут же воткнул мне в рот член, и начал ебать меня, изредка издавая негромкие стоны.
Тем временем, позади меня что-то происходило… Четыре руки вместе щупали мой зад, раздвигали ягодицы… вот и пальцы, вползающие в меня почти на сухую… От боли я дергаюсь, пытаюсь уползти от нее, но все мои попытки в корне пресечены посредством нескольких крепких оплеух, все, крепость пала, бунт усмирен, народ призван к порядку.
— Давай ты, я подожду — голос сзади.