«Лучше я буду делать всё, что они потребуют и возможно они отпустят меня живой».
Огромный детина вжимает Катю в стену. Жестко. Трещат кости. А ладонь снова хватает за теперь вовсе беззащитную промежность. Без нежности, без сантиментов.
-Мне больно!
-Терпи, сука. Давай ее в участок, там покажем ей, как такая, как она, должна ублажать мужчин.
Катю безжалостно выволокли из машины. Зрелище для пары прохожих было занятным. Порванная блузка, грудь почти обнажена. Юбка задралась, практически до пизденки. Очередную шлюху волокут в участок. Разве могут быть сомнения в добропорядочности Кати, если она в таком виде болтается между двух полицейских? Шлюха и есть.
В участке Катю швырнули на стул. Полицейские зашли за стол, стали смотреть что-то на экране. Один из них приказал Кате:
-Ноги раздвинь, шлюха. Юбку подоткни. Может, опознаем тебя по пизденке.
Оба заржали.
Катю прошиб пот, лицо залила краска. Ей было очень стыдно. Женщина тяжело дышала, ее почти голая грудь высоко вздымалась.
-Но как? У меня руки скованы!
-Нет, она меня достала! Я все-таки заткну ей рот!
Полицейский возле Кати. Достает черную дубинку и тыкает ей в лицо. Чтобы не лишиться зубов, Кате приходится открыть рот. Дубинка очень широкая в диаметре, И Кате пришлось открывать рот очень широко, однако, не смотря на Катину старательность, она с трудом протиснулась между зубками.
-Соси дубинку! Тренируйся пока. Гы-гы-гы.
-И выполняй, что тебе сказали.
Катя униженно заизвивалась на стуле, пытаясь выбраться из юбки. А еще приходилось сосать твердую дубинку.
-Да зачем бляди юбка? — донеслось из-за компьютера. — Сними ты ее совсем!
Полицейский за волосы поднял Катю и рванул юбку. Разорванная ткань оказалась в его лапище, а Катя осталась в одной блузке, тоже порванной.
Ее снова бросили на стул. Она поспешила подобострастно раздвинуть бедра. Полицейскому этого было мало. Он положил ручку дубинки на стол. И Кате униженно пришлось самой чуть нагнуться, чтобы взять конец дубинки в рот. В таком положении она ожидала дальнейшей участи.
А хуже всего было то, что женщина со стыдом почувствовала предательскую влагу внизу живота.
-Вроде она.
-А может не она?
У Кати затеплилась надежда, что всё ещё обойдётся, и ее отпустят. Ей не надо было извинений за свое унижение, ей не надо было компенсаций за порванную одежду, лишь бы отпустили.
-Ну, что будешь признаваться?
Катя помотала головой, пытаясь, чтобы дубинка не выпала изо рта.
-Не хочешь по-хорошему? — прищурился полицейский. — Будем по-плохому.