Он стоял и смотрел на меня с ехидной улыбкой. Я в первые секунды не мог понять, как могло так получится. Чисто механически я натянул трусики и бриджи. Сел на край дивана и тупо, уставился в пол.
— Оказывается сосед то у меня голубой, а я подумал баба какая-то пробежала, а это ты, — проговорил Лев Антонович и сел рядом со мной. Я молчал, не зная, что ответить. Он поднес руку к моей груди и принялся грубо ее сжимать, говоря при этом:
— Сиськи накладные что-л., ты смотри, нет.
Он задрал мой топик вместе с лифчиком и даже опустил руки, от удивления увидев мою грудь. Потом стал гладить и мять ее снова. Я не пытался сопротивляться. Просто сидел и ждал, что будет дальше. Сосед перестал изучать мои сисечки, и сел в кресло напротив меня. Я натянул обратно лифчик и топик и, смотря в пол жалобно сказал:
— Лев Антонович, я вас прошу не говорите не кому, Мама и папа не знают я собирался сказать, но понимаете, я, я еще не готов я прошу вас. Он смотрел прямо на меня и вдруг громко приказал:
— Встань, я на тебя посмотрю!
Он сказал это так, что его нельзя было ослушаться. Я встал, выгнул спину, поправил волосы, положил руки на бедра, немного согнул одну ногу и, глядя, куда то в сторону продолжил:
— Знаете, я лучше сам им скажу, попозже, пожалуйста, я прошу вас …
Я говорил, какую то ахинею. В голове был полный бардак, черт возьми, все было так хорошо и вот. Такая глупая ситуация. Меня прервал голос Льва Антоновича:
— Повернись задом.
Я подчинился и повернулся к нему попкой, сразу услышав за спиной слова:
— Вот это жопа, ахуеть. Трахаешься в жопу то, станочек рабочий. Конечно трахаешься. Чего же с тобой делать не знаю. Подойди ко мне.
Я подошел к креслу и встал перед ним стараясь не смотреть на него. Он начал одной рукой очень сильно сжимать мою попку, а второй рукой гладил меня по талии. Я, наконец, набрался смелости и попытался сопротивляться сказав:
— Пожалуйста, не надо, я прошу вас.
Но он меня не слушал и, продолжая лапать меня сказал:
— Что же мне с тобой делать ну, скажи тебя трахали в жопу а, или в рот в рот ты точно берешь.
Я попытался ответить:
— Вы знаете, я в рот…вы думаете, я в попку не разу…знаете…я…просто переоделся так ради шутки…
Но он опять прервал меня словами:
— Давай возьмешь у меня в рот, и забудем об этом, да детка.
При этом он перестал меня трогать, откинулся в кресле и начал расстегивать ширинку на брюках. Я не знал что ответить. В голове был полный хаос. Тут и стыд и обида и страх и конечно огромное возбуждение. Я представлял этот момент по-другому. А сейчас я стоял и смотрел, как сосед приспускает штаны и достает свое достоинство. Я просто тупо смотрел на него и не знал, как поступить, пока не услышал слова соседа:
— Ну, ты чего смотришь, давай, давай сучка я долго ждать буду.
Это слово «сучка» приземлило меня и я медленно опустился на колени. Сосед мял свой член в руке, но, увидев, что я опустился на колени, положил руки на ручки кресла и придвинулся поближе к моему лицу. Я не решался прикоснуться к нему, но все же набрался смелости и взял орган в правую руку. Он был еще не возбужден и я решил немного поласкать его руками. Я нежно зажал член между большим и указательным пальцами и принялся натягивать кожицу на головку, затем оттягивать ее назад. Второй рукой взял яички и начал их гладить. Пенис быстро окреп, стал твердый и упругий. Он естественно отличался от искусственного. Примерно 16 см в длину, не тонкий и не толстый. Конечно побольше, чем мой, но в диаметре такой же. Еще вокруг него было много волос, видимо Лев Антонович был довольно волосатым мужчиной. И вот перед моим лицом, настоящий мужской член, то о чем я мечтал, что не выходило из моей головы последние 2 года.Я нежно поцеловал головку, при этом ощутил неприятный запах, но он только подтолкнул меня продолжать. Мои поцелуи покрыли член по всей длине, и добрались до яичек. Прижав возбужденный орган к паху, я стал целовать и вылизывать яйца. Вдруг изо рта вырвался томный стон. Пока я лизал яички, моя рука дрочила член соседа. Наконец мои губки оказались перед его головкой. Вот они обхватили ее, и она оказалась в ротике. Немного подержав ее внутри, я стал водить по ней языком. Лев Антонович тяжело вздохнул и застонал:
— Да соси, умница, хорошая девочка!
Я понял, что двигаюсь в правильном направлении. Его член медленно провалился в ротик пока не уперся в горло. Я сжал губы покрепче, и, стараясь не дотрагиваться зубами стал выпускать его обратно. Когда головка снова достигла губ, мой язычок опять заскользил по ней. Повторив эти движения еще несколько раз, я выпустил пенис изо рта, взял его рукой и немного подрочил. Затем он снова оказался во рту. Я обхватил его губами, возле головки и рукой у основания, И принялся делать возвратно-поступательные движения головой и рукой одновременно. Иногда я выпускал член на свободу, но лишь, для того чтобы поработать рукой или полизать яички. Судя по тому, как тяжело дышал Лев Антонович, было понятно, что ему все нравиться. Иногда он брал рукой мою голову и задавал ей нужный ритм. При этом он говорил: