Повествование вновь ведется от имени Кости
Когда я вернулся домой, Аня встретила меня, как обычно бросившись на шею и наградив более жарким, чем обычно, поцелуем. Соседа дома не было, и когда я спросил, где он, Нюта ответила грубо, что не походило на нее:
— Хрен его знает! Шатается где-то!
Не сразу, но вскоре я заметил, что она была какой-то потерянной и озабоченной. Я спросил ее об этом. Неожиданно моя невеста расплакалась и вновь бросилась ко мне в объятия:
— Костенька, милый, не уезжай больше никуда! Ты не представляешь, как мне было плохо без тебя!
— Да что случилось-то?
— Мне очень, ОЧЕНЬ тебя не хватало. Не уезжай, умоляю!!! Зачем тебе это?
— Ты же знаешь. Через 3 недели у нас свадьба. Командировки хорошо оплачиваются. Да и шеф обещал премию, если я запущу в этом месяце 5 объектов.
— Не нужны нам эти деньги! Папа же выслал!
— Ну и что? Я мужчина и должен сам заработать на свою свадьбу, — и, почесав затылок, добавил: — Хотя без папиных денег, наверное, не обойтись…
Но Аня не унималась и продолжала настаивать. Однако я был непреклонен.
— Всего месяц. Потерпи! Потом командировок будет меньше. Завтра, кстати, я снова уезжаю. Вернусь послезавтра вечером.
Поняв, что меня не переубедить, девушка сникла, вытерла слезы, отвернулась и сухо сказала:
— Как хочешь… Ты даже не представляешь себе…, — она встала
— Ты куда?
— Тебя в командировку собирать…
* * *
Вернувшись в следующий раз, я застал невесту еще более несчастной и осунувшейся. Но выходные, проведенные вместе в заботах по приготовлению к торжеству, вернули ее в прежнее веселое состояние. Следующая отлучка должна была состояться в среду, но в понедельник меня неожиданно вызвал шеф и сказал, что нужно срочно ехать в Тюмень. Я помчался домой, быстро собрался и, несмотря на новые слезы Кати, уехал.
На следующий день, спеша домой, я неожиданно столкнулся на лестнице с Таней. Она одарила меня лучезарной улыбкой и горячим поцелуем.
— Ты чего такая довольная?
— Просто рада за вас! Наконец-то Анькина крепость рухнула, а?, — и она задорно подмигнула.
— Ты о чем?
— Ой, не прикидывайся! У нас спальни смежные. Знаешь, какая слышимость? Анька так громко стонала, что я полночи уснуть не могла! А какие слова она говорила!!! Не ожидала от нее такой страсти! Да и ты гигант! Часа 3, наверное, ее… мучил…, — она засмеялась
Только мне было не до смеха. Чудовищная догадка сразила меня. Я что-то буркнул Тане и, отодвинув ее в сторону, молча ушел к себе в квартиру. Таня восприняла мое поведение по-своему:
— Не думала, что ты такой застенчивый. Дело-то житейское!
* * *
Аня, как обычно, бросилась ко мне, но я остановил ее жестким взглядом.
— Я ненадолго. Соберу вещи и уйду.
— Снова в командировку?
— Нет. Насовсем… Прощения просить не буду. Мне жаль, что у нас так вышло…
— Н-но… Костя?!, — лицо девушки перекосил ужас, — Ч-что…?!
— Ты знаешь! Полподъезда ночью не спало из-за твоих стонов! Сереже своему привет передавай…
Аня тихо опустилась на пол по стенке и заплакала, опустив плечи.
— И тебе нечего сказать?
— Нет… Я это заслужила…
— Это точно!
Покидав вещи в сумку, я вышел на площадку, хлопнув за собой дверью. Выкурил нервно 2 сигареты, а потом позвонил Тане. Она открыла, завязывая пояс халата, который, видимо, только что накинула.
— Костя? Что случилось?!
— Танюш, извини… Уже поздно и мне некуда идти. Можно у тебя переночевать? Всего одну ночь?
— Но почему?!
— Я ушел от Ани.
— Что-о?!?! И ты думаешь, что пущу тебя, когда ты бросил мою сестру?!?!
— Да… Дело в том… Меня не было дома прошлой ночью… Я был в Тюмени…
— Боже!, — она вздрогнула и закрыла лицо руками.
От этого резкого движения, ее коротки халатик спереди задрался, обнажив самый низ киски. Но в такой ситуации я не обратил на это никакого внимания.
— Конечно, проходи… Что я наделала?!?!
— Ты не виновата. Ты не знала про командировку… Меня внезапно отправили…
— Заходи и располагайся, — она решительно втащила меня в коридор, — щас пойду и этой твари скажу все, что о ней думаю!
— Нет! Не надо! Думаю, ей тоже не сладко. Делу это все равно не поможет…
Через полчаса я сидел перед Таней на кухне, рассеянно ковырял ужин в тарелке и изливал душу. Бутылка водки передо мной была наполовину пуста.