Я вернулся через полчаса. Она была практически без сознания. Елозила ногами по полу, вся извивалась. Выключил стимуляцию клитора. Она смотрела на меня как через пелену и улыбалась.
— раком встала, шлюха, быстро
Я приподнял ее за волосы, толкунул, она неуклюже стала на колени, опустила голову, прогнулась, я увидел ее пизду, текущую, опухшую, и жопу с расширителем. Я дернул расширитель, потянул его резко. Вытащил. Она выла, плакала. Заливалась слезами.
Вставил ей в пизду три пальца, мокро, с хлюпаньем они вошли. Они ревела и текла. Такое ощущение, что чем больнее, тем ей лучше. Анус пульсировал, сжимался красным кольцом, я взял его и растянул, огромную, полыхающую дыру. Она аж вскинулась от боли
— хозяяяяяяяяяин…. Ааааааааааааа… неееееееееееет, пожаааааааааааалуууууууустааааааааа, неееееееееееееееттттттт
Я плюнул несколько раз в развороченную дырку ануса. Она сжала его рефлекторно и стала выталкивать слюну, она стекала густо и возбуждающе.
Развязал ей руки, остались глубокие следы, будто рубцы. Ошейник, поводок и повел ее на улицу. На четвереньках, как собаку. Вывел. Усадил у клетки.
— будешь тут жить, шлюха, сука, потаскуха, захочу буду тебя пользовать, захочу отдам другим, захочу приведу кобеля и отдам ему для ебли, поняла, блядина?
— да, хозяин, я ваша блядь, я ваша сука, делайте со мной, что хотите.
Открыл дверцу в клетку, она вошла в нее на руках и ногах, как собака, как сука. Дверь захлопнулась. Замок. Тяжелый, пугающе большой.
Протянул поводок наружу, привязал в верхнем углу клетки. Она не могла двинуться никуда дальше половины клетки. Забилась в угол, подняла на меня глаза. Слезы, рабская покорность обида. Одновременно.
— Будешь себя хорошо вести, покормлю, ясно, шлюха? Ты должна радовать Хозяина.
— Да, Господин. Она легла и смотрела на меня снизу вверх. Красивая, в ошейнике, поводок, слезы и дикое возбуждение. Я мог ее не трогать, я знал, что она течет.
Через час я вернулся. Она так и лежала в углу. Я отвязал поводок, потянул к себе. Она подползла к решетке, я натянул сильнее, она вжалась. Я вытащил ее сиськи между прутьев, стал крутить соски, она же была прижата очень сильно, ей было неудобно и больно. Завыла, но по глазам было видно, что готова к ебле, что хочет кончать, что вот эта униженность ее возбуждает. Дернул за поводок. Вывел ее из клетки. Она сидела тихо у моих ног, лишь чуть поскуливала, постанывала.
Я швырнул на пол две миски. В одну насыпал собачьего корма, в другую налил воды.
Она подняла на меня полные слез глаза.
-Лицо в миску, блядь, шалава, ясно?
— Да, господин, — прошелестела она.
Она стала лакать воду, оглядываясь на меня. На ее жопу упал удар поводком. Она вздрогнула, но от миски не оторвалась. Еще удар, еще. Красные полосы оставались на ее спине и жопе.
Я дернул ее за поводок и она поползла за мной. Я прогуливал ее на участке перед домом, нас могли бы увидеть и это заводило. Красивая девочка в слезах, с текущей пиздой и на поводке, как псина. Впрочем, она и была течной сукой.
Я немного ее дрессировал. Лежать, голос, апорт. Она выла, носила палку и ложилась в пыль.
Потом я загнул ее на лавке в беседке, хорошенько выпорол поводком. Вставил ей хуй в жопу и она благодарно стала подмахивать, я порол ее поводком и дальше, синхронно ударяя им по спине, вместе с моими движениями. Я бил сильно, и она взвывала от каждого удара-входа хуя в ее жопу.
Я вышел из ее растраханной жопы и вошел в пизду, бросил поводок, натянул ее волосы, закинув ее голову и стал ебать. Пизда ее сочилась, хлюпала, обжигала желанием. Она выла уже в голос, орала, стонала. Я кончил ей в пизду, прогнул ее и стал любоваться вытекающей спермой.
— Господииииииин, спасибо, господииииин… Она постанывала, хотела еще, виляла задницей.
Повел ее в дом, за поводок, как суку.