«Я обречен!! — думал Стас, всю дорогу в пыльной электричке, — жизнь не удалась и катится под откос, все происходит, как на зло, хуже не куда!!»
Все часы дороги, и на перроне на незнакомой станции и в машине у Виктора Сергеевича… Степановича… плевать!! И у калитки небольшого заросшего участка, эти мысли не оставляли его.
Два месяца назад Стаса на улице избили. Ни за что, ни про что, оказался не в том месте не в то время. В результате несколько не очень серьезных переломов и сотрясение мозга. Довольно неприятно было провести кучу времени в больнице, но беды его только начинались. Мать решила, что ему нужен свежий воздух и отдых, вдали от цивилизации, чтобы ничто не напоминало о произошедшем (ни она, ни врачи никак не могли понять, что у него не осталось никаких моральных травм). Не слушая возражения сына, она договорилась со своим сослуживцем, и отправила Стаса к нему на дачу в Рязанскую область сразу же после выписки из больницы.
«Жопа мира» — со страданием оглядываясь, думал Стас.
Ему уже давно стало лучше: все переломы зажили и с головой все было в прядке, совершенно не обязательно было портить ему жизнь и отправлять его на целых три месяца в эту глушь.
В университете пришлось договариваться о переносе экзаменов.. одни проблемы от этой поездки. А ведь если бы сдавал со всеми, можно было бы сослаться на головную боль и выпросить нормальные оценки. Черная полоса – нужно переждать.
Прошел почти месяц. Стас ненавидел эту проклятую деревню всей душей, вокруг – ни одного человека младше 60, ну разве что Виктор, но не на много. Дни напролет приходилось лежать на солнце, читать, спать и есть. Он пытался выбраться покататься на велосипеде, которых было три в сарае, съездить на пруд, но катание и лежание на довольно аккуратном для деревни, хотя и вечно пустом пляже, в одиночестве только усиливало тоску.
Почти месяц!!.. И тут — свершилось!! Виктор уехал в ближайший магазин километров за сорок за продуктами, Стас лежал под сараем и ремонтировал пол – Виктор часто просил его помочь по хозяйству, а делать все равно было нечего, когда из дома раздался звонкий женский голосок:
— Папа! Папа, ты где?
Папа? – удивился Стас. Они с Виктором не очень много разговаривали, только иногда о рыбалке и надувных лодках, но уж точно не о семье. О своей дочери он не рассказал.
Стас вылез из-под сарая и направился к дому. Он остановился на пороге рядом с большим походным рюкзаком, который оставила девушка, обладательница звонкого голоска, а сама она, видимо, бегала по дому и искала отца.
— Привет, — поздоровался Стас, зачем-то помахав рукой, когда увидел приближающуюся из коридора фигуру, черты которой еще было невозможно определить из-за тысячелетнего дождика, вместо шторы прикрывающего дверь. Такие были изобретены в Советском Союзе и их законное место на самой глубокой свалке, потому что страшны до жути, но у многих старых людей и во многих старых домах такие еще встречаются.
Девушка на секунду застыла, потом отвела дождик рукой и шагнула в прихожую. Это была высокая блондинка, волосы, явно крашенные, едва доставали до плеч, серые глаза озадаченно и настороженно разглядывали его.
«Видимо ей обо мне Виктор рассказать тоже не удосужился..»
— Привет, — повторил он, — я Стас. Я у вас тут…
— А-а-а!! – Лицо девушки прояснилось, — ты тот самый парень, который у нас гостит. Очень приятно, Настя.
— Слава Богу, Виктор тебе обо мне рассказал, а то я про тебя ничего не знал.
— Да, папа не очень разговорчивый. Ну что, как тебе у нас?
Она подошла к своему рюкзаку, но Стас первым схватил его, она улыбнулась и пошла немного впереди, показывая дорогу. Зубы у нее были ровные, белые, но улыбка, хотя и явно добрая чем-то напоминала оскал. Она шла, повиливая бедрами, не вульгарно, а очень аккуратно и даже изысканно.. на ней была обтягивающая футболка и узкие бриджи. Фигура у Насти была отличная: девушка была довольно худая, стройная, с явно выдающейся аккуратной упругой попкой, к которой так и тянулись невольно и взгляд, и ладонь. Взгляд можно было не сдерживать и наслаждаться, а вот ладонь стоило придержать. Грудь Настина тоже выделялась очень четко, и Стаса, мельком взглянувшего на нее, занимал теперь почему-то навязчивый вопрос, какого же она размера. Может, второго или третьего..
С одной стороны, он был рад приезду красивой девушки, теперь будет не так скучно, будет хотя бы на что посмотреть, но с другой стороны, это была просто катастрофа: Настя со своими выдающимися формами была чертовски привлекательна, а у него не было секса уже несколько месяцев, с того злосчастного дня, когда его избили. С девушкой он расстался, пока был в больнице, потому что та «с горя» переспала с его другом. Друг ему все рассказал, поэтому так и остался другом, за честность. А вот девушке Стас сообщил, что больше не желает ее видеть. Очень уже это все было гадко.
Стас проводил Настю в ее комнату и отправился обратно под сарай. Это заняло у него весь день, поэтому в следующий раз они увиделись только за ужином, как всегда скудным: макароны с сосисками. Неужели на даче нельзя даже шашлык пожарить?!
Виктор извинился, что забыл рассказать Стасу о своих дочерях, оказалось, у него их двое: Настя и Алина. Алина сейчас в лагере, ей в этом месяце, прямо во время смены исполняется восемнадцать, и это последний год, когда она может съездить в свою любимую «Планету». А Настя уже на третьем курсе, то есть на год старше Стаса. Разговорившись, Виктор рассказал Стасу, что Настя – его дочь от первого брака, а Алина – от второй жены, которая умерла, когда девочке было тринадцать. Алину тоже ждали здесь со дня на день.
«Двойная катастрофа, — подумал Стас, — хотя, может, что-нибудь и перепадет в тайне от старика-папаши…»
Следующие несколько дней Стас и Настя были почти неразлучны, она была прекрасна!! По участку ходила в коротеньких шортиках, больше похожих на трусы (у нее были очень длинные ноги!) и в маечке, не доходящей до пупка, обнажающей ее худой плоский живот. Лифчик она не носила и ее грудь плавно двигалась, когда двигалась сама девушка, через майку часто проглядывали заостренные соски. Тихонько разглядывая ее, Стас пришел к выводу, что размер, скорее всего, все-таки третий. Ее движения были очень плавными, утонченными. Все это сводило Стаса с ума.
Они часто ездили на велосипедах на пруд, где Настя стягивала с себя шортики и маечку, красивыми, как бы танцующими движениями, и оставалась в одном купальнике. Стас, стараясь, чтобы она не заметила, внимательно наблюдал за этим процессом.