Всё. Аут…
Девушка визжала. Зря я сказал о зеркале. В двери уже ломилась бдительная мамаша, крича что-то о докторе-садисте. Мне стоило больших усилий вывести Галечку из шока и закончить сеанс гипноза под эти дикие крики. «Наверное, сбежалась вся больница», — думал я, открывая дверь. Девушка тем временем сидела на кресле и следила за происходящим наполненными удивлением глазами. А когда мать уже зашла в кабинет и обняла её, спрашивая, что сделал с ней этот «изверги негодяй», Галя со смущением обнаружила, что сильно возбуждена, а её трусики уже давно намокли, и от этого очень сильно покраснела.
Постскриптум.
Когда всё наконец закончилось, и мать со своей смущённой, то и дело опускающей взгляд дочкой ушли, я расслабленно растянулся в своём офисном кресле. Теперь можно было отдохнуть, даже немного помедитировать, по недавно вычитанному способу, или просто в кои то веки ничего не делать. Но, посмотрев пару минут на падающий за окном пушистый снежок и выпив стакан выдохшейся минералки, я всё-таки открыл ящик стола и достал со дна уже достаточно толстую пластиковую папку. То и дело посматривая в окно, я лениво дописал с десяток строчек на чистом листке в конце, потом задумчиво отложил ручку, пролистал предыдущий материал и бережно положил папку на место.
Уходя домой к любимой жене и не менее любимой одиннадцатилетней дочке, я запоздало подумал, что писать диссертацию на тему: «Тенденция преждевременного полового развития у девочек в возрасте 12-15 лет, сопровождающаяся аномальным поведением, отклонениями от нормального психологического развития и стрессовыми проявлениями», в сущности, намного сложнее, чем совращать молоденьких девушек…