— И Дик! — перебил он меня. — Да, да, я все вспомнил.
— Я вижу, ваши дела поправились?
— О Да. То странное время я вспоминаю, как страшный сон, и мне трудно поверить, что это было наяву. Я бесконечно благодарен вам за то, что вы с таким вниманием и участием выслушали меня тогда, вы спасли мне жизнь, и я перед вами в долгу…
— Ну, что вы! Я сделал то, что мог бы сделать порядочный человек на моем месте.
— У вас есть время? Пойдемте в мою каюту. Сали будет очень рада с вами познакомиться, она все о вас знает.
— Я свободен до 6 часов утра.
— Ну, вот и чудесно! Пошли.
Салина, очевидно, не ожидала посторонних и встретила нас в черном пеньюаре, отороченном белоснежным мехом. И хотя она предстала передо мной почти голая, она вела себя так просто и непринужденно, что я не испытывал никакого чувства неудобства, и через несколько минут забыл о том, что она голая.
А еще через несколько минут, когда на столе вместе с обильной и изысканной закуской появилась бутылка дорогого французского коньяка, у нас начался такой задушевный разговор, что я почувствовал себя в кругу своих родственников.
— Вам, наверное, интересно знать, как сложилась судьба после того, как вы с Диком ушли из гостиницы? — начал Рэм, разливая коньяк в рюмки.
Мы выпили. Мерно стучала машина парохода, уютно мурлыкал приемник, мы сидели в полутьме.
Салина откинулась на спинку дивана, и ее белоснежное тело светилось треугольником через полураскрытый пеньюар. Очаровательная женщина.
Я прожил в гостинице два дня. Ничего не делал и ни о чем не думал. Я отдыхал от тяжести, которую так долго носил. На третий день, утром, хозяин гостиницы привез ко мне какого-то детектива с хитрыми проницательными глазами. Стоя у двери, тот долго и внимательно рассматривал меня, качаясь с носка на каблук.
— Ну? — спросил он.
— Что ну? — раздраженно ответил я.
— Будете запираться или скажете правду?
— Я грешным делом думал, что вы с Диком подстроили мне злую шутку, но очень скоро разобрался, что вы к этому никакого отношения не имеете.
Детектив показал мне издали мою фотографию алжирских времен и победоносно улыбнулся, затем изрек:
— Вас выдает физиономия. Не советую сопротивляться, — он кивнул кому-то за дверью и в комнату вошли два полицейских.
— Позвольте, — возмутился я, — что за провокация?
— Берите его, — приказал детектив и вышел из комнаты, считая свою миссию законченной.
Полицейские взяли меня под руки и повели на улицу. Перед тем, как толкнуть меня в машину, надели наручники и…
— Они все перепутали, — перебила вдруг сама Салина. Она порывисто встала с дивана, сложив руки на груди и стала нервно ходить по каюте. — Это я его разыскала. Я никогда не могла примириться с тем, что потеряла его. Я поставила себе цель во что бы то ни стало найти его.
Искать всю жизнь, всеми возможными и невозможными способами. Я долго и тяжело болела, но продолжала его искать с упорством помешанного… — Салина вдруг умолкла, села на свое место, нежно поцеловала рэма в губы и прошептала:
— Прости, милый, я перебила тебя. Говори.