Шушара не слушал ее. Он наконец то дорвался до сочной дырки, и теперь не собирался выпускать долгожданную добычу. Здоровенная елда ныряла в растянутую до предела вагину, извлекая громкие чавкающие звуки, которые порой заглушали визг Буратины. Старый крыс чувствовал, что скоро, наконец, сможет излить копившееся годами семя, и, крепко вцепившись зубами в плечо девочки, задвигался быстрей.
— Ой, ой, ой! – Истошно заверещала Буратина, — Бооооооооольно! Паааапаа Кааааарлооо!
— Я здесь! — ответил громкий голос.
Дверь распахнулась, вошёл папа Карло. Стащил с ноги деревянный башмак и запустил им в крысу. Шушара, выпустив деревянную девчонку, с трудом вытащил свою дубину, все еще содрагающуюся, и так и не успевшую излиться фонтаном крысиной спермы. Он скрипнул зубами и скрылся.
— Вот до чего доводит баловство! — проворчал папа Карло, поднимая с пола Буратину. Посмотрел, всё ли у нее цело. Долго разглядывал до неприличия расширенное влагалище, покрытое слизью крысиного члена. От этого зрелища яйца его налились приятной тяжестью. Он посадил ее на колени, вынул из штанов член и, залупив его, глубоко вставил, ощущая, как сжимающиеся стенки все плотнее обхватывают старый шишак.
Буратина смотрела на него замутненными от похоти глазами.
— Скажи, папа Карло, а что это за чудесный палец, который наполняет меня сейчас. И почему он растет не на руке? И почему он толще тех, что на руке? И почему..
— Почему, почему… — передразнил ее Карло и принялся медленно покачивать ее, массируя свой член мягкой промежностью куклы. – Да потому, что это не палец, а член, болт, хуй, да как его не назови.
Буратинка закрыла глаза и блаженно улыбнулась. Теперь она знала, что такое член. И слова Сверчка, о многих членах, вызывали внизу животика приятное тянущее чувство.
Карло подбрасывал на своих бедрах стонущую деревянную девочку и глухо стонал сам. Буратина, раззадоренная яичком и фантазиями о своем будущем, начала бурно кончать, от чего ее щелка стала сокращаться и мягко посасывать член Карло. Старый шарманщик не мог долго этого выносить и, коротко крикнув, прижал ее плотнее к себе, чтобы наполнить своими выделениями каждый уголок жадной пещерки.
Карло валялся на кушетке, не удосужившись надеть штаны. Руки его были закинуты за голову, а сбоку, игривой кошкой, ластилась Буратина
— Я буду умненькой-благоразумненькой, папа Карло… Говорящий Сверчок велел мне ходить в школу.
— Славно придумано, малышка…
— Папа Карло, но ведь я — голенькая, деревянненькая, — мальчишки в школе будут вставлять в меня свои пальцы и толстые члены.
— Эге, — сказал Карло и почесал волосатый лобок. — Ты права, малышка!
Он зажёг лампу, взял ножницы, клей и обрывки цветной бумаги. Вырезал и склеил курточку из коричневой бумаги и ярко-зелёную юбочку. Смастерил туфли из старого голенища и шапочку — колпачком с кисточкой — из старого носка. Всё это надел на Буратину:
— Носи на здоровье!
— Папа Карло, — сказала Буратина, — а как же я пойду в школу без азбуки?
— Эге, ты права, малышка…
Папа Карло почесал в заднице. Накинул на плечи свою единственную старую куртку и пошёл на улицу. Вернулся он за полночь, все в той же куртке. В руке он держал книжку с большими буквами и занимательными картинками.
— Вот тебе азбука. Учись на здоровье.
— Папа Карло, а где же ты ее взял?
Карло тяжело молчал. Нелегко досталась ему эта азбука. Ведь в ту ночь Джузеппе, наконец, потратил свои полугодовые сбережения. Буратина уткнулась носом в добрые руки папы Карло, которые как-то странно пахли.
— Выучусь, вырасту, и всегда-всегда буду только твоей…
Буратина всеми силами хотела в этот первый в ее жизни вечер жить без баловства, как научил ее Говорящий Сверчок.
Вопросы, замечания и предложения присылайте на почту don.diego@bk.ru , постараюсь ответить всем.
Берегите себя и своих близких.
С уважением, Диего Холмс.