-Ты, кажется, опять за свое, Мату?
-Да, стоило мне только об этом подумать!.. Ах, сказать тебе?.. Мне так хотелось его подрочить!.. Ты бы слышал, как рычала эта сука, когда он ее выеб!..
— И что же?..
-Что? Ты еще спрашиваешь?.. Я возбудилась!.. Но не могла же я это делать в коридоре!.. Я примчалась сюда… не снимая шляпы … и после четырех-пяти прикосновений пальца…
Рука Марты дрожала в гнездышке из муслина и батиста, скрадывавшем треугольник шерсти между ее бедер.
Я подошел поближе, чтобы ничего не упустить. Держа руку ладонью вниз, Марта подвела средний палец к пизде и принялась орудовать им, словно изогнутым шарниром.
-Ах, как хорошо это делать в перчатке… У меня даже не было времени ее снять… Если бы ты знал, какое это ощущение — трение слегка шероховатой ткани… Ах! Ах!… Наверное у пса как раз такой… О! О! Честное слово, я сейчас кончу… Еще разок…
Её прелестные ноги, затянутые в голубой шелк, резко раздвинулись в стороны от внезапной судороги, подбросившей круп, маленькие туфельки задвигались взад-вперед по ковру, и, содрогаясь всем телом, она воскликнула:
-Ах!.. Вот оно!.. Ах!..Ах!.. Сейчас!.. Ах!.. Готово!.. Я кончаю!.. Вот!.. Смотри, как я кончаю!..
И ее рука, слегка приподнявшись, вонзила в пизду средний палец до самого основания, усугубляя высшее исступление оргазма.
Ах! Какое ощущение я испытывал, глядя на пикантный беспорядок в одежде Марты, когда она в заключительных спазмах угасающего удовольствия наполовину соскользнула с дивана: раздвинутые бедра над черными бархатными подвязками, отдернутые до самого верха кружевные оборки панталон.
-Дорогой, ты позволишь мне еще одну вещь, скажи?.. Подрочить тебя?
-Потерпи до завтра, маленькая шлюшка… и тогда ты сможешь даже попросить, чтобы я тебе вставил!..
-Ну пожалуйста! Ну разочек!.. Чтоб не разучиться!.. О! Ты ведь такой милый!.. Дай мне твой хуй, дорогой!.. Дай мне твой хуй!..
И, приподняв раздвинутые ноги, она обхватила меня ими за талию и прижала к своему животу.
-Нет, — сказал я, освобождаясь, — продолжай думать, что ты сучка, и мы это сделаем по-собачьи.
В Марте мне больше всего нравится зад, — впрочем, как и во всех остальных женщинах.
Она поднялась, повернулась ко мне спиной и задрала платье до пояса.
— Сними панталоны, чтоб я взял тебя в позе левретки.
Тонкая батистовая ткань скользнула к ее ногам. Марта поставила согнутое правое колено на край дивана, наклонилась вперед, опустив голову и руки, и, выпрямив другую ногу, открыла мне свою хорошенькую жопку под балдахином муслиновой юбки.
Ах! Что за зрелище — эта жопка, чуть наклоненная из-за согнутого бедра, поверх прелестных контуров икр, где блестящий шелк чулок контрастировал с матовым оттенком плоти, и эта маленькая лакированная туфелька, наполнившая меня нежным сладострастием.
Я вытащил член и немного поводил им по краям соблазнительно темневшей бороздки.
-Только на этот раз не в зад, дорогой, — попросила Марта. — Я хочу по-собачьи…
И я почувствовал, как ее затянутая в перчатку рука, просунувшись между бедер, обхватила мой хуй.
Концом его она раздвинула створки своей пизденки и просунула член между ними. Мне потребовалось лишь слегка податься вперед, и невыразимое ощущение, охватившее головку члена, когда та проникала в набухшиескладки плоти, отдалось во всем моем теле. Кольцо пизденки вновь сжалось, обхватив мою уздечку, между тем как Марта, выгибая поясницу, рывками приподнимала пизду в ореоле волос.