Наконец, он решился. На секунду отступил назад (девочка нетерпеливо покрутила попкой), стянул трусы, примерился, и покрепче ухватив её груди, крепким, безжалостным рывком вошел в дочку, натягивая на себя её белое, податливое тело. Внутри Дашка оказалась горячей, влажной, но тесной, он отвык от такой узости и пожалуй, переборщил с силой внедрения, но сдержаться не смог. Дашка умудрилась сдержать стон, лишь
беззвучно откинув голову назад, уткнувшись пушистой головенкой ему в лицо… Он от избытка чувств чуть укусил её за шею, окончательно забывшись, и начал КРЫТЬ её мощными толчками, вдавливая в подоконник, так сильно, что едва не отрывал её босые пятки от линолеума… Дашка, впрочем, не отставала — девочка, оказывается, умела посмаковать еблю не хуже отца, и сильными волнообразными движениями тела подмахивала ему, ритмично и слаженно, будто накачивала себя его твердым, как
камень, поршнем…
Сколько они тогда снашались, Федор не помнил. Что-то было нереальное в их бесстыжем, животном, но удивительно слаженным и синхронном совокуплении, — они двигались друг на встречу другу как танцующая пара, ощущали друг друга и растворялись в страсти, будто трахались вот так каждый день…
На счастье, теща как раз решила зачитать длинную статью про одежду от известного кутюрье, и Дашке какое-то время была дана свобода не отвечать на вопросы и не кидать ценных замечаний. В этот момент отцовский член так распирал её, так сотрясал все её тело, что разговаривать она не смогла бы по чисто физической причине…
Как они кончили, Федору надолго запомнилось. Он неожиданно почувствовал,что начинает спускать, и Дашка, несмотря на весь запал, ощутила это тоже, по какому-то совсем уж дикому ритму, с которым он начал её ебать… Но когда он хотел выйти из неё и излиться снаружи, она решительно остановила его, впившись в его руки острыми ноготками. Даже когда он уже не мог активно работать, лишь рефлекторно двигал бедрами навстречу ей, она крепко сжимала его плечи, не давая
убрать руки с со своей груди, и бешено накачивала его, ритмично извиваясь всем телом… Наконец, он взорвался, наполняя дочкину теплую глубину влагой, и почти сразу же обмякла и Дашка — её бедра резко дернулись, и замерли, она вновь, как в самом начале, откинула голову, раскрывая розовый ротик в бесшумном крике и жмуря глазки… Он ощущал спазмы её узкого влагалища — такие знакомые, и такие забытые за много лет ощущения, и торжествовал от своей победы, ощущая восторг и
триумф…
С две минуты она пролежала на его руке, краешком губ слюнявя большой палец, но тут бабушка как раз закончила чтение, и поинтересовалась, что же думает \»студентка\» о новой коллекции этого самого «дольче гобаны»…
Незаметно втянув воздух в легкие, Дашка начала почти не изменившимся голосом излагать, что собственно думает, а Федор Владимирович осторожно вышел из дочери и жарко поцеловал её в шею. Дочка, в промежутке между фразами, ловко изогнулась, и куснула его за ухо, оставив на щеке и шее влажный след от язычка…
…Федор снова вышел во двор, и почти ничего не соображая, подошел к
умывальнику, вылив остатки воды на свою холку и вытерев член вчерашним грязным полотенцем, на котором следы семени разглядеть все равно было нельзя. Вздохнул, прокручивая в голове произошедшее.
… У него еще будет время поговорить с Дашкой.
… Он не позволит себе обидеть её, чем бы то ни было.
… Он не жалел о случившемся — слишком это было прекрасно.
Но чутьем человека, повидавшего многое, он ощущал, что жизнь его уже никогда не станет в точности такой, какой была до этого утра…
E-mail автора: vertov-houp@yandex.ru