Зойку, двадцатилетнюю, высокую, стройную блондинку, с ногами и грудью американской кино-звезды, с алыми губами на выкат и большим, вечно растягивающимся в беспричинной улыбке ртом, бабы в гарнизоне прозвали «Сучкой», а мужики, глядя в след этим заманчиво виляющим бедрам, мечтательно поднимали глаза к небу и томно вздыхали: «Супер – девочка!».
Она, едва, закончив школу, тут же выскочила замуж за лейтенанта Рычко, получившего назначение в один из «медвежьих углов»
Дальневосточного военного округа. Муж у нее был ракетчиком и вечно пропадал на своей любимой стартовой батарее, так как он стерег небо. В то неспокойное время «Холодной войны» американские самолеты нередко вторгались в наше воздушное пространство, но после того, как был сбит под Ульяновском их летчик-шпион Пауэрс на своем самолете — разведчике У-2, пыл у нарушителей нашего воздушного пространства несколько охладел. Но это не касалось Зойки. У нее пыл к мужикам никогда не охладевал. И всегда ей было «Этого» мало.
— Ну, в чем я виновата?! – жаловалась она своей верной подружке Зинке, жене лейтенанта Поливанова, командира другой стартовой батареи, — если мне все время хочется.
— Как все время? И даже после полного оргазма?! – непонятливо таращила свои черные глаза Зинка, которая тоже была девочкой с повышенными сексуальными запросами, но после горячей ночи с Петей (одним из передовых солдатиков мужа), как правило, на некоторое время успокаивалась и отдавалась только мужу.
— Да что там оргазм! Они у меня вылетают один за другим, словно ракеты из ракетной установки моего Рычко. Как только увижу могучий мужской член, тут же огонь вспыхивает между ногами с такой силой, что не каждый «брандспойт» способен его потушить. Ты не поверишь, но с Рычко, бывает, трахаюсь всю ночь напролет, он уже на издохе, а я только в раж вхожу. Мне кажется, что построй он передо мной всю свою батарею, то всех согрею, осчастливлю и укатаю до полного изнеможения.
— Ну, ты и даешь, мать! Просто одержимая какая-то. У тебя, случайно, не бешенство матки, а? Знала я одну такую. Она трахалась с солдатом прямо в присутствии мужа. Даже своего просила помочь солдату вставлять как надо. А кричала при оргазме так, словно ее режут.
— Ну, я, слава богу, пока не ору. А чего кричать? Не было в моей практике еще члена, который бы кричать заставил.., — усмехнулась в ответ Зойка.
— А ты в Интернете поищи. Там негритосы вот с такими «Болтами» девок трахают, — развела руки в стороны подружка и закатилась смехом.
«Знала бы ты, дурочка, как свой «Болтик» твой верный муженек мне иногда по ночам вставляет, когда мой обнимается со своими ракетами», — подумала Зойка, а вслух ответила:
— Так это у негритосов. У них в Африке члены у мужиков от жары разбухают и вытягиваются. У наших, если у кого и зажмешь в кулачок, то редко он из кулака вылезет.
— А чего детей не рожаешь? Глядишь, после родов и успокоилась бы, — ответила Зинка.
— Вот поэтому и не рожаю. Зачем мне это спокойствие в нашем лесу? Да здесь среди этой дикой природы одна радость — трахаться. Даже телек не всегда «пашет», — махнула рукой Зойка и заспешила домой.
…Время шло, а слава о половых способностях «верной» супруги лейтенанта Рычко, медленно, но верно ползла по жилому городку ракетчиков. И когда из офицеров невостребованными ее горячим телом остались только командир части и его заместитель по воспитательной работе, зам, по поручению командира решил повоспитывать мадам Рычко.
Он пригласил ее на беседу в свой кабинет. Молодая женщина никогда ранее не переступала порог служебного помещения, и эта комната с современной мебелью, телевизором, «кондишкой» и портретом президента на стене показалась ей слишком строгой и она, сев на краешек предложенного ей стула, с опаской поглядывала по сторонам. Моложавый, белобрысый подполковник, сидевший за столом и медленно перебиравший какие-то бумаги, напоминал ей строгого школьного учителя, вызвавшего на беседу нерадивую ученицу, постоянно не выполняющую домашние задания.
— Вы, товарищ Рычко, сколько времени живете в нашем гарнизоне? — задал он явно глупый вопрос, так как каждая собака в городке знала, что ровно год тому назад молодая чета Рычко прибыла к месту службы мужа. Зойка вскинула длинные ресницы в потолок, пошевелила губами, не забыв приподнять краешек мини-юбки так, чтобы офицер смог свободно рассмотреть ее черные стринги, и тут же выпалила:
— Ровно год, как мы тут маемся…
— Это почему же так? Все верно служат Родине, а вы маетесь? Нехорошо…
— Да бросьте вы чепуху молоть! Оставьте эту билиберду вашим солдатикам. Авось, поверят, — нагло усмехнулась Зойка, перебросив ногу на ногу так, чтобы сидящий напротив объект был подвержен максимальному воздействию ее женской прелести.
Подполковник слегка усмехнулся, встал, подошел к насторожившейся женщине и тихонько прямо в ее прекрасное ушко прошептал:
— А ну-ка, сядь, как следует перед офицером, сука! И ноги сдвинь. Этого добра я в молодости в Питере вдоволь насмотрелся… А потом ушел к столу сел и как ни в чем не бывало задал очередной вопрос:
— Скучаете за столицей? Понимаю. У нас тут, конечно, не Арбат, но жить можно…Я правильно говорю, а? Громче! Что-то я не разберу…
— Угу! – промычала Зойка, ошарашенная таким необычным его обращением к ней.