— Цыц! После того, как ты вдул мне в учительской, у меня месячные прекратились, — шипела наша англичанка.
— Радуйся. Бэби будет…
— А что я скажу своему рогатому придурку?! Он уже год, как меня не топчет…
— Скажешь, что это непорочное зачатие ветром надуло, — хохотнул Теличко, за что заработал звонкий шлепок по своему упитанному заду.
Жора выглянул из-за своей занавески.
— Ну как? Управился? — лениво зевнул он, обращаясь ко мне.
— Как и ты…
— А чего Серега тянет? Пора свидетельствовать его победу над «комрат тичей».
На верхней полке борьба прекратилась и началось мерное покачивание. Потом писк пружин стал нарастать, а затем перешел в сплошной стон.
— О! Май дарлинг!- стонала англичанка, подбрасывая Серегу.
Мы с Жорой вылезли из своих коек, где наши девушки спали, как убитые, и приоткрыли шторку Серегиной полки. В свете уличного фонаря (в каюте свет был выключен) ясно было видно, как мычащий что-то нечленораздельное Серега, усердно работает своим толстым и длинным насосом, накачивая свою маленькую англичанку. Та уже стала повизгивать. Мы, убедившись, что халтуры нет, вновь забрались к своим девочкам, и разгоряченные увиденным, тут же стали раздвигать им ножки. К моему удивлению моя проснулась и сама засадила в себя моего «мальчика». Наши койки вновь заскрипели, а Серегина уже ходила ходуном. Англичанка уже визжала так, чтоСерега вынужден был зажимать ей рот, боясь, что прибежит вахтенный.
— Жора. Ты не находишь, что ситуация стала откровенно пикантной? — усмехнулся я, слив своей девочке свой очередной конденсат.
— Не мешай им работать! – строго ответил тот и, спустив на пол ноги, стал натягивать на них трусы. Он, видимо, собрался идти в гальюн.
— Ой! Ух! Ах!- орала англичанка так, что испугала наших девиц. Те тревожно глядели из-за своих шторок. И тут вдруг случилось непредвиденное. Крепления верхней полки, которая находилась над койкой Жоры, не выдержали, оборвались, и сладкая парочка полетела на пол. Хорошо, что Жора успел подхватить нашу преподавательницу, а то пропали бы мы без нее, так и не изучив английского. Сереге повезло меньше. Он грохнулся на наш столик, словно ураган, сметая все на своем пути.
— Чертова коробка!- матюкнулся Серега, поддав ногой по поломанному столику.
— А ты — бугай не оттесанный!- взвизгнула англичанка, не расслышав и не поняв упрека, подумав, что Серега обозвал ее «чертовой коровой».
На дворе уже посерело небо. Мы прибрались в каюте, искупались с девочками в душе и за одно, в групповушку, отодрали их. Мы с Жорой поменялись партнершами, за что получили от девочек благодарные поцелуи в указанные нами места. Поставили их раком по углам душевой, вставили свои «Хоботы» и по команде Сереги «Начали!» коллективно отодрали девок под их непрерывный смех. Серега свою никому не уступил, зажал ее в углу, развернул в свою сторону рожок душа, тоже поставил раком и стал трахать, под проливным дождем, приговаривая:
— На тебе …! На тебе…!
Создавалось впечатление, что это не хахаль дерет свою милую, а строгий отец наказывает ремнем своего нерадивого сына за очередную проказу.
…В понедельник англичанка, как всегда, вошла в класс и невозмутимо уселась на свое место.
Ребята уже знали, что Теличко выиграл пари. Он чувствовал себя настоящим героем. Вот и сейчас он встал, подошел к ней и фамильярно взял ее за руку.
— Вы что это себе позволяете, нахал!- взвизгнула та, и звонкая пощечина сотрясла воздух.
Сергей стоял и не верил своим глазам. Лицо англичанки напоминало морду рассвирепевшей тигрицы. – Что с вами, комрат тича?- еле вымолвил он.
— Тут некоторые думают, что меня можно взять за рога. Дудки! Никому пощады не будет, если не выучите английский! Я ясно излагаю?
— Ясно, — почти прошептал оторопевший Сергей.