Она почти полностью перешла к нему жить, не стесняясь, его матери. Ему очень нравилось брать ее, поставив рачком, так что выпуклый животик виднелся между ее широко раздвинутых ляжечек.
— Надька, дай ему, пока я беременная, — шепотом попросила она свою тринадцатилетнюю сестренку, приходившую к ним ночевать.
Надя лежала с ними возле стены и была частой свидетельницей их вечерних соитий.
— Мне стыдно.
— Ты же хочешь попробовать. Я тебе разрешаю.
— Я не знаю…
— Сережа, Надька будет пока вместо меня, — сообщила ему Ольга.
— Хорошо, я согласен лапонька.
Он протянул руки и, обняв девочку, перетащил ее к себе. У него давно стоял член на ее аппетитную сестренку. Сейчас, с благословления Ольги, он может наконец взять ее.
Ее щелочка под трусами была мокренькой. Стащив их, он раздвинул ее полненькие ножки и, засунув член, попытался войти в нее. Он с большим трудом медленно входил в тесную дырочку девочки.
Пук!
— Ой! — тихо вскрикнула Надя.
Ольга засмеялась.
— Совсем, как я. Он у тебя такой большой. Надька, тебе не больно?
— Нет. Мне стыдно.
— Не будь дурочкой. Подумаешь!
Пук!
Мне очень нравилось, как она пукает, и я удвоил усилия.
Пук! Пук! Пук! Пук!
— Ой!
Мне в живот ударила струя горячей мочи. Она с журчанием вырывалась вокруг члена, и, ударяя в живот, стекала на смятую нами простынь.
Я кончал, сливая сперму в ее содрогающееся влагалище, а Надька, поливала ссаками мой ствол.
Позже я понял, что так у нее выражалось наслаждение. Надька кончала, непременно описав меня.
Узнав о том, что их дочери живут со мной, родители махнули на них рукой. Кроме них, у них оставалось еще пять дочерей и два сына.
Надя родила мне сына через шесть месяцев после Ольги. Обе сестры стали моими женами и любовницами. Они попеременно кормили детей и одновременно спали со мной в одной постели, не ревнуя меня, друг к другу.