Мальчишеский зад постепенно розовел!
Сильный удар! … Сильный удар!… Сильный удар!… Роберт изо всех сил сжимал зубы, чтобы не закричать.
Взяв мамину щетку, я начала протирать жесткой щетиной нашлепанную кожу. Роберт заерзал. Тогда я провела щеткой по его груди и соскам и опустилась вниз… От прикосновения щетины к его чувствительным гениталиям Роберт судорожно вздохнул. Я прошептала:
— Мне жаль, Роберт, но нужно продолжать.
Шлепок! Задняя часть щетки врезалась в розовую кожу попы. Он задохнулся. Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар!
Я дал ему, по крайней мере дюжина ударов так сильно, как смогла!
Снова взяв ремень, я ударила Роберта точно посередине ягодиц.
— А-а-а! Пожалуйста, остановись! Я получил достаточно! Я никогда больше не сделаю это! — умолял Роберт.
Почувствовав усталость, я села рядом с Петти. Она, тем временем, протянула руку и взяв половой член Роберта, начала его массировать. Право, эта девушка, была более бесстыдной, чем обычный подросток!
— Как часто ты играешь с этим, Роберт? — спросила она, продолжая играть с членом.
Роберт, не отвечая, смотрел вверх. Петти пустила в ход другую руку и начала ласкать его яички, катая их внутри мошонки.
— Смотри на меня, когда я говорю с тобой! И отвечай! — с этими словами Петти слегка дернула Роберта за яйца.
— Ах! — задохнулся брат и посмотрел вниз на улыбающееся лицо и ловкие руки Петти.
Я почувствовала возбуждение, согревающее мой пах. Петти продолжала дразнить и поглаживать интимные части Роберта.
— Ну скажи же нам, Бобби, — дразнила она мальчика, двигая его крайнюю плоть вверх и вниз.
Член Роберта начал распухать в ее руке. Почувствовав это, Петти, не останавливая движения, стала протирать головку члена большим пальцем.
— Почти … почти каждый … каждый день, — заикаясь, выдавил Роберт.
— И ты любишь делать это, подсматривая за матерью… и за сестрой? Ты смотришь, как они моются, и как вытираются? И как писают? Ты смотришь на это тоже? — допрашивала Петти, восхищенно наблюдая, как рос член
— Да… — прошептал он, закрыв глаза и откинув голову назад, корчась в дразнящих его руках.
— Держу пари, ты возбуждаешься, когда они наклоняются и ты видишь их расставленные ноги, и попу, и все между … не так ли? — спрашивала Петти, намеренно раскрашивая картину.
Роберт дрожал, а Петти двигала его крайнюю плоть все быстрее и быстрее.
— Да! Пожалуйста, хватит! Я больше не буду, я не могу…- упрашивал он.
— Чего ты не можешь? А. Бобби? — лихорадочно двигаясь. спрашивала Петти. — Может, ты собираешься испачкать мою руку?
Или пол?
— О, Боже! Да! Я не могу удержать это!