И это продлилось еще года два. В течение двух лет я трижды влюблялся без памяти, так, что мне в каждом женском образе, в каждом памятнике грезилась моя любимая, в каждой вывеске над магазином чудилось ее имя. Это наваждение было непреодолимым,и проходило только после того, как моя любимая говорила мне:
— Прощай, дружище.
С первой своей такою любовью я целовался тайком. Я был совсем молод и боялся, что окружающие будут смеяться надо мной и моими чувствами. И в первую очередь — Она. И я улучал момент, когда это, мне казалось, пройдет безнаказанно, и упивался сладким нектаром Ее губ.
— Хватит, — смеялась она, — мама идет, — и отталкивала меня, и снова притягивала, и мы отрывались друг от друга только когда ее мама уже ступала на порог ком-наты, и виновато глядели в разные стороны.
Возможно, будь я чуть настойчивей, я бы добился исполнения своей мечты, а — как знать! — может, и ее тоже! Но мои неуклюжие попытки поймать момент, когда ее можно поцеловать, а не когда это нужно мне, привели к той минуте, она сказала, пряча глаза, что вся дружба — дружба! — со мной была попыткой отвлечься от предыдущего романа, закончившегося как раз за неделю до знакомства со мной. Я очень замечательный, и мне большое спасибо за чуткость и нежность, но ты ведь понимаешь!
Я понимал. Я понимал, что я недостоин ее, что я слишком слаб, слишком робок, но не мог преодолеть себя. Я уговорил ее на то, чтобы мы еще месяц встречались, и весь месяц она исправно ходила на свидания. Думаю, если б я проявил настойчивость, никуда б от меня не делась. Однако против натуры не попрешь — и с грустною улыбкой мы расстались.
Следующая моя любовь возникла внезапно, как мартовский сон. Я был молод, она — еще моложе, причем значительно, соплячка, пытающаяся показать себя чем-то большим, нежели есть. Я не смел даже поцеловать ее, любовался ею со стороны, всюду сопровождая, как безмолвный телохранитель. Хотя телохранитель из меня получился аховый, как-то в небольшой пивнушке мы нарвались на небольшую, но агрессивную компанию парней, один из которых начал приставать к нам. Я ему вежливо отвечал, не зная, как бы его спровадить, но получалось это плохо. Я никогда не умел разговаривать с хулиганами. В итоге я отказался от драки с ним, памятуя, что рядом есть его друзья, которые вряд ли будут придерживаться джентльменских условностей «двое бьются — третий не мешай». Возможно, девушке это показалось недостойным молодого человека, и она сделала некие выводы. Да мне и самому это кажется недостойным, даже сей-час, спустя многие годы. Да, струсил, что уж там говорить. И все оправдания здесь мало уместны.
Эта девушка мне тоже сказала, что у нее есть другой кавалер, которому она более благоволит, нежели мне. Воспитанный прежним опытом, я стерпел новость стоически, но ночами едва сдерживался от слез и проклятий, всячески третируя свою злосчастную долю. В третью я был влюблен сильнее, нежели в первых двух, но и она ответила мне тем же.
Возможно, дело не в том, что они не любили меня. Возможно, они подсознательно чувствовали, что я далек от них, или же что я — наоборот — слишком близок к ним, что я бисексуален, и могу оказаться конкурентом, а не партнером? Все это время я не переставал мечтать, грезить о всевозможного рода сексуаль-ных контактах. Я мастурбировал, мечтая о любви, я вытягивал свой пенис до собственного зада, представляя, как он вырастает до такой длины, что без труда входит внутрь. Будучи тогда еще гибким молодым человеком, я сумел изогнуться так, что коснулся языком кончика собственного напряженного пениса, а потренировавшись немного — вобрать в рот почти половину его! Это, однако, было весьма тяжело, поэтому в дальнейшем я ограничивался тем, что касался его языком, и это меня так сильно заводило, что несколько раз я в том же изогнутом положении бурно кончал — и во избежание лишних пятен на белье старался, чтобы вся сперма вылилась мне в рот.
Поначалу сразу по завершении этого процесса я чувствовал отвращение и стремился рот тут же прополоскать, позже отвращение сгладилось, а потом я уже начал получать даже некое удовольствие от вкуса спермы. Впрочем, это настало много позже. Вероятно, именно тогда у меня появилось четкое желание испытать себя в роли женщины, в роли женщины и одновременно мужчины, наконец, в роли подстилки для сексуальных гигантов. Будучи в сильном возбуждении, я раз за разом просматривал порнографические фильмы, в которых одну женщину брали несколько мужчин, и представлял себя на ее месте. Представлял, как мой рот заполняют их члены, как мой зад, расслабленный и безвольный, утверждают в позе, удобной для проникновения, и могучий фаллос пронзает узкое отверстие анального прохода, нанизывая меня на себя, как шлюху, а спереди при этом неустанно трудится его напарник. И когда иссякают силы у одного, все новые и новые партнеры рвутся в бой.
Я нашел фильмы, в которых имелись бисексуальные сцены, и с восторгом пересматривал их вновь и вновь. Я проталкивал себе в анус палец, одновременно мастурбируя, и сквозь пелену наслаждения видел на экране, как мужской член облизывают два рта — женский и мужской, и представлял себя вместе с ними, и стонал от горя, что меня с ними нет. Особым восторгом было, когда у меня в коллекции появилась пленка с гомосексуальной оргией. Это было что-то — человек десять молодых людей сосали и лизали друг у друга в совершенно непредсказуемых комбинациях, затем самозабвенно трахали друг друга и кончали на животы и спины. Я с ума сходил от желания вылизать эти животы и спины, и выцедить остатки спермы из поникших от чрезмерного труда орудий, и всегда недоумевал, почему они никогда не завершают свой труд в рот или в крайнем случае на лицо. Редко можно было увидеть фотографии, на которых парень кончает в рот другому парню — и уж ни разу я не видел фильма с таким эпизодом. Барышням — сколько угодно! Но парням.
В какой-то день я решил, что вполне смогу поучаствовать в подобной оргии. И в оргии бисексуалов — которая меня больше привлекала, так как подразумевала участие женщины, а стало быть давала больше разнообразия. И даже в оргии с участием пса — в роли сучки, поскольку я уже не ощущал более отвращения при мысли о том, чтобы облизать или даже взять в рот член у пса.
Насчет впустить его в собственный зад мыслей тогда еще не возникало. Но ведь, несмотря на то, что в мыслях я был весьма развратен и допускал всякие вольности со своим телом, были еще и моменты, которые сложно преодолеть. Например, мое окружение считало меня вполне гетеросексуальным и нормальным молодым человеком. Поэтому следовало очень осторожно высказывать свои мысли и желания, а если это возможно — то найти партнеров на стороне.
И второй момент — немаловажный. Пусть я всячески мечтал о проникновении множества могучих членов к себе в задницу, но на самом деле, случись это — просто попал бы в больницу с травмой заднего прохода. Нетренированный зад не в состоянии выдержать нагрузку, которую с легкостью выдерживает женское влагалище.
Я нашел партнера, с которым мог осуществить некоторые свои мечты. Он оказался стопроцентным геем, даже мысль о сексуальном контакте с женщиной вызывала у него отвращение. Прежде чем встретиться, мы дали волю фантазии, и в письмах я поведал ему часть своих грез. Когда мы встретились наяву, то поначалу много говорили о всяких пустяках, не решаясь приступить к главному. Потом я, решив, что хватит откладывать, протянул руку, схватил его за ремень брюк и притянул к себе. Он расстегнул ширинку и вынул член, который я плохо видел в темноте, но замечательно почувствовал языком и ртом. Он оказался меньше моего, но благодаря этому я смог его полностью заглотить и коснуться языком яичек.
Дальше мы по-очереди сосали друг у друга. А когда я решил, что хочу попробовать его сок, то начал быстро массировать ему пенис, придерживаяголовку ртом, что-бы вдруг не пропустить ни капли. Я добился своего, но был несколько разочарован, по-скольку спермы вытекло очень мало, — или же я оказался невнимателен и в темноте многого не заметил. К моему сожалению, мой друг не стал доводить меня ртом до оргазма, хотя минет делал уверенно. Но до пика наслаждения довел меня рукой, и я спустил на пол. На мое удивление он ответил, что боялся захлебнуться. Позже он привел меня к своему приятелю, где состоялась оргия вчетвером. Я впервые сосал на глазах у другого человека, и меня это дико возбуждало. Меня впервые взяли как женщину, тоже на глазах у постороннего человека. Впрочем, посторонним он оставался недолго — уже через минуту его возбужденный член оказался у меня во рту. А четвертый участник нашей оргии поочередно склонялся то к моему члену, безучастно лежащему на животе, то отнимал игрушку у моего рта. В конце концов, он встал с другой стороны моей головы, и я одновременно отсасывал два члена. Несмотря на поведение моего же пениса, я был в сильнейшем возбуждении, и готов на всяческие безрассудства.
Мой друг, сделавший из меня женщину, был очень осторожен, аккуратен и медленен, и я ему за это благодарен. Он был столь нежен, что не повредил мне ничего, и когда сам приблизился к оргазму, то осторожно вышел из меня, снял презерватив и поднес свой орган к моему лицу. Три члена у моего рта привели меня в экстаз, я схватил новоприбывшего, в несколько энергичных движений довел его до спазмов извержения, и принял на лицо и в рот этот фонтан наслаждения. Нанизав на другие члены капли с моего лица, я исступленно облизывал и обсасывал их, пока еще один не извергся мне в рот. Тогда уже давно стоящий мой же собственыъный фаллос не выдержал ласк, и я кончил.
Чувство опустошенности и стыда почти мгновенно сменило безумие возбуждения, и я отвернулся от партнеров, с отвращением чувствуя, как стекают по лицу и шее оставшиеся капли спермы, ощущая пряный и немного едкий вкус на языке. В этот момент со стоном разрядился последний участник нашей оргии, и вся его сперма попала мне на бок и бедра. Она потекла вниз, смешиваясь с моей, и я ощущал себя гадко, словно меня обмочили.
Я пролежал так минут пятнадцать, после чего ушел в туалет и в ванную. Затем оделся и, попрощавшись со всеми, ушел. Мне нужно было обдумать произошедшее.
Самое примечательное то, что, уже уходя, я не чувствовал отвращения. Мне было мерзко первые несколько минут, но уже на последних мгновениях перед тем, как уйти мыться, я думал о произошедшем, и оно меня возбуждало! И я решил научиться получать удовольствие не только от простого облизывания члена — когда мне облизывали или когда я облизывал, это все равно приятно, — но от полного заглатывания его, и от того, когда получаешь его полной чашей сзади. Помня, что я поначалу считал неприятным вкус спермы, но потом стал находить его не лишенным очарования, я пришел к выводу, что для всего нужна тренировка. Впрочем, и литературные источники, с которыми я ознакомился за время своего сексуального образования, утверждали, что мужчина может получать от анального секса такое наслаждение, какого никогда от него не получит женщина, по одной простой причине — у мужчины есть простата, а у женщины ее нет.
Впрочем, у женщины есть другой орган, дарующий гораздо более сильные ощущения, и мужчинам к этому никогда не приблизиться, можно лишь стремиться.
Итак, я решил для начала разработать себе анальное отверстие, чтобы без труда пропускать стоящий пенис к себе в прямую кишку, и не чувствовать от этого дискомфорта. Я приобрел себе фаллоимитатор с вибратором и принялся экспериментировать, что заключалось во вставлении его в задний проход. Я надеялся таким образом растянуть последний, чтобы восставший член мог без труда двигаться во мне, как в женском влагалище. Первый же эксперимент позволил мне дважды кончить в течение короткого промежутка времени. Я и раньше мог совершить нечто подобное, но тогда было ясно, что это — промежуточный этап, хоть эякуляция и идет весьма обильно. Но завершающий этап приводил к появлению отвращения и запоздалым зареканиям на повторение подобного. Здесь же вышло несколько иначе. Я кончил, и излился, как мог обильно, но возбуждения не потерял. Пальцем собрав пролившуюся сперму, я слизал языком и размазал по нёбу, а остатками натер ладонь и обхватил член, опавший, но уже стремящийся вновь подняться! И вновь оргазм настиг меня, едва я начал дрочить, на этот раз окончательный. Но и тут я не ощутил ожидаемого отвращения, что оказалось весьма отрадным. Собрав и испив остатки спермы, я остался на постели, пока не нашел достаточно сил, чтобы подняться и привести себя в порядок.
Тем же вечером я еще раз вставил фаллоимитатор себе в анус, уже не с прямой целью, однако, получить наслаждение, но намереваясь растянуть его до нужных размеров. Так я провел несколько дней. В течение этих дней мой друг нашел пару, которая согласилась поучаствовать в оргии. Пара — муж с женой, здесь мой стопроцентно гомосексуальный друг пошел на большую жертву ради меня, но он и не собирался принимать участие, а лишь наблюдать. «Ну да, как же!» — ехидно подумал я, надеясь, что он не останется в стороне, едва лишь наступит самый ответственный момент.
Когда мы все собрались, и все знали, кто и чего хочет, была минута замешательства, в которую никто не решался приступить к действию. Начало положила супруга, хрупкая маленькая барышня, она обняла своего мужа и крепко поцеловала, просто-таки впилась ему в рот. Я понял, что пришла пора действовать и мне, на коленях подошел к его ногам, расстегнул брюки и осторожно вытащил еще не полностью, но уже напрягшийся член. Меня сильно возбуждал тот факт, что рядом находится женщина, в которую этот член уже неоднократно проникал, а сегодня он проникнет и в меня, в обе мои дырки, а мой пенис в отместку побывает у нее в самых сокровенных местах.
Я вылизывал, выдраивал и выдрачивал член, увлеченно занимаясь этим делом, пока не ощутил рядом со своим языком еще один — это оказалась супруга, спустившаяся на колени. Видимо, она не смогла стерпеть, что ее делом занимается посторонний парень, и решила к нему присоединиться. Мы продолжили минет вместе.