Встречи, которые заканчивались жестким групповым сексом стали все чаще. Мужики приезжали к нам, мы к ним. Они привозили с собой ту самую барышню, что опустили вместе с Аней, жену одного из любителей унижения и подчинения.
Ее звали Нина. И падала в омут разврата и чудовищной похоти она, как мне казалось, еще быстрее Ани.
Аня втянулась, получала дикое удовольствие от унижений группой незнакомых, в общем-то, людей. Она привыкла ко второй рабыне, с удовольствием лизала сперму с ее лица, пизды, жопы и прсто с заляпанного тела. Их часто ебали хором, поставим в позу 69, пихая хуи в рот, прямо из жопы или пизды, заливая лица спермой.
Их умывали мочой, поставив рядом, все это смешивалось со спермой, как в тяжелых немецких фильмах. Два женских тела в лужах спермы, мочи, погоняемые тумаками, на поводках, в се под аккомпанемент стонов и воплей. Несомненно, меня это возбуждало, но потихоньку начинало тяготить.
Я не испытывал тяги к жизни в теме. А мужики, похоже, очень даже хотели получить двух рабынь на цепи, чтобы держать их в будке перед домом и отдавать их любому, кому они захотят.
С Аней мы проводили время все более спокойно. Я использовал ее как подставку для ног, иногда плевал ей в открытый рот, она прислуживал мне в туалете, молча и покорно принимая все. Сосала под столом, пока я ел.
Я все меньше ее порол и ебал. Хотя иногда и позволял себе всыпать ей ударов шестьдесят, а потмо ебать ее в жопу и пизду поочередно, уже почти, что без сознания, но стонущую.
Но она с удовольствием уезжала на несколько дней в ту компанию и приезжала изможденная и выебанная, со следами розг и плетей. Она рассказывала, как живет на цепи, как ее ебут все по очереди, как однажды Нине разрешили побыть ей хозяйкой, и что та была самым жестоким хозяином из всех кого она знала. Правда, потом Аня стала на время хозяйкой Нины.
Мужики мне рассказывали, что таких жестоких и ошалевших они не видели никогда.
За жестокость их наказали и отдали строителям, которые поднимали дом одного из участников группы. Человек 10 здоровых мужиков из соседних стран сутки напролет ебали и опускали их.
Нину положили под здоровенного кобеля-кавказца, да еще не стали надевать на его лапы носки и он помимо того, что жестко выебал ее, еще и изцарапал в кровь ей спину. Ане разрешили лежать рядом и дрочить на все это. Она кончила трижды изводясь от картины. Потом она лизала сперму кобеля из пизды Нины, развороченной и разъебанной, а ее в это врем ебали в жопу.
Она сходила с ума от ситуации. Сходила с ума от оргазмов. От полного подчинения.
Стоя на коленях перед незнакомыми, будучи тряпкой в ногах жестоких и развратных, понимая свою ничтожность и блядскую рабскую сущность – она получала от этого кайф.
Ради забавы я заставил ее отдаться своему однокурснику, что давно за ней ухлестывал. Она неделю была без секса и темы. Не получал порки, ебли, жесткости, спермы, унижений.
На ней поджили шрамы и она текла как последняя блядь, смотрела на меня собачьими глаза и умоляла выебать. Вот тогда то она и легла под этого парнишку. Я знал, что она выполнит, хотел понять, как ей будет в обычном сексе, на фоне ярких и тяжелых эмоций темы. И я не ошибся. Ей было никак. Мальчик был нежен, целовал, лизал, ласкал. Она кончила, даже два раза, но сама говорила, что это не то. Она спала с ним в обнимку, а на утро бежала ко мне, чтобы стоять на коленях и умолять выпороть, наказать, называя себя сукой и блядью.
Ее трясло и она плакала. Она целовала носки моих ботинок. Валялась на пороге. Я знал, что вне темы она уже не сможет жить и даже не я ее к этому привел, она сама так решила. Я не думал, что настолько глубоко это будет в ней.
Мы поговорили. Я объяснил, что не буду вечно держать ее в клетке и под ошейником, что для меня важно делить тему и жизнь и предложил ей подумать и высказать свое мнение.
— ты хорошая шлюха и блядь, ты нравишься мне как рабыня, но переоборудовать дом под камеру пыток и держать тебя на цепи – я не буду этого делать. Меня устраивают сессии. Я не хочу тебя клеймить и не хочу тебя продавать или отдавать. Подумай, девочка.
— я хочу быть вашей вещью. Всегда. На цепи, — Она не думала, ответила сразу.
Я поставил ее на колени, расстегнул ширинку и стал ебать ее в рот.
— я отдам тебя сука, просто отдам. Ты хочешь большего, я тебе этого не обеспечу. Ты хочешь полного подчинения и унижения. Чтобы ни одно твое слово не играло роли, ни одно твое желание. Тебя сделают игрушкой и вещью.
Повторяя все это, я наращивал темп, я с удовольствием ебал этот рот, губы и язык. Она была моей вещью, но лишь на чуть-чуть. Я решил, что буду делать.
Я кончил ей в рот, не дав убрать рот с хуя. Залил ее где то там изнутри, она давилась, но глотала.
В тот вечер мы больше не общались. Я порол ее жестко. Напоследок. Ебал не менее жестко, вставлял в нее вибраторы, поливал мочой. Она ползала передо мной и просила — еще, еще, еще.
Я не наказывал. Я давал то, чего хочет она, и получал свое. Этакий секс для удовольствия, как между устоявшимися любовниками.