Инстинкт наверно, с проделками дядюшки Фрейда, свершили со мной такую вот веселую склонность.
Я как перед роялем. Перед черным роялем. Провожу пальцами по спинке.
Ну, я совсем на взводе. Надо, что-то делать
-Перевернись,- прошу я.
-О, Клас-сик! Она понимает и говорит, почему-то совсем тихо.
Она переворачивается.
Я прижимаюсь к ней такой теплой, большой, желанной и руки мои расходятся.
Одна к себе, другая к ней.
…Впадина живота, тонкая щеточка волос лобка и наконец губы, ее нижние губы влажные чуть приоткрытые.
Моя вторая рука начала движение. Чуть ускоряясь, чуть замедляюсь… Я целю ей подмышки…
…Чайки. Соленое море…
Беру в рот ее сосок.
… Пальмы. Белый песок…
Веду по краю и моя рука специально соскальзывает вниз. И я касаюсь ее сгибом локтя. Там нежная кожа.
Не нежнее языка, но нежнее пальцев.
И вена также запульсировала, как и внизу.
И Джесси поняв мою игру, подалась, помогая мне.
Руки слушали ритмы. Руки гладили. Руки погружались.
Руки ускорялись и замедляли ход…
…Он…Белая молния спиралью пронзив позвоночник ударила в голову.
И взорвавшись где-то в задней части головы растеклась мягкими тягучими волнами по всему телу…
…Я посмотрел на Джессику, на синее небо за окном.
За окном шумел Франкфурт и по синему небу плыли облака.
Облака вплывали из детства. Из детства. В 20 лет спустя…