Почитал я разные истории, решил и свою рассказать. Только у меня все было на самом деле, я ничего не выдумал. И еще: если кто подумает, что это я себя восхваляю — так ничего подобного, наоборот, это Кристина — человек, который преобразил мою жизнь, и я ей обязан, а не она мне.
Вообще-то по-хорошему мне надо написать о ней, а не о себе, но себя лучше знаешь, поэтому так удобнее 🙂 Тогда мне было 27 лет, и я успел пожить веселой жизнью, от которой мне хотелось вскрыть вены, что я однажды и осуществил. Как вы уже догадались, безуспешно 🙂 Я тогда был в постоянной депрессии, водочкой, травкой баловался, спасибо, что подсесть не успел.
В общем, Кристину мне послал Бог. Тогда была весна, май, и у меня было эдакое состояние духа :-). Я увидел ее на остановке.
Было это так: сижу на скамейке, жду маршрутки, вдруг вижу — девушка в инвалидной коляске едет, мимо меня. За ней — другие девушки. Она была так красива, что я просто остался сидеть с открытым ртом. Вообще я фотограф, и на такие вещи обращаю внимание не только как мужик.
У девушки было такое лицо, какое встретишь в городе раз в год в лучшем случае. Овальное, тонкое, очень нежное такое, с тонким прямым носиком, большими глазами, и светло-каштановые волнистые локоны, распущенные длинной гривой. На лице девушки, я успел заметить, было какое-то особенное выражение лица – какая-то решимость, через силу, упрямство…
Я в своей депрессии давно уже не знакомился с девушками, а тут вскочил и побежал следом. Несмотря на то, что с ней были подруги и шансы мои были равны нулю, я решил обязательно познакомиться. То, что она в коляске, и выражение ее лица уже вызвали во мне какое-то предчувствие.
Я обогнал ее. И застыл в ступоре, не только потому что увидел ее лицо, а оно оказалось еще красивей, чем я думал. На девушке было коротенькое платье, оно заканчивалось на середине коляски, и дальше за ним ничего не было. У девушки не было ног. Вообще. Даже ничего похожего.
Хорошо помню свой шок. Странное это было чувство: и жалость, и не только. Мне сразу как-то очень захотелось взять ее на руки, нянчить, как ребенка… И еще меня поразила тогда не только красота ее лица, но и выражение: отчаянное такое, упорное. На хрупком нежном личике.
Я опомнился, когда она уже проезжала мимо меня, и сказал ей:
— Девушка, можно вас сфотографировать? У вас такое необычное лицо. Я не журналист, не бойтесь, я сам по себе, фотохудожник. Я не буду никуда отсылать фото, только для себя. Ну пожалуйста, только лицо! Можно?
Она с интересом посмотрела на меня и разрешила. Я лихорадочно стал ее щелкать, анфас и профиль, и снял-таки ее целиком. Потом дал ей визитку и сказал:
— Напишите мне, и я вышлю вам все фотографии. Обещаю нигде не публиковать без вашего согласия.
И ушел. Ужасно не хотелось уходить, но что-то подсказало мне, что нельзя быть навязчивым и надо довериться судьбе.
И правильно сделал: в тот же день она мне написала. И мы начали переписываться. Ей очень понравились фото, она даже одно на аватарку себе поставила. Мы очень быстро подружились, и переписывались каждый день помногу раз, болтали в аське, но никогда не созванивались. Никогда не говорили об ее положении, и я не спрашивал, почему у нее нет ног. По нашей переписке вообще казалось, что она такой же человек, как все.
Первую неделю я ходил страшно окрыленный, жизнь приобрела смысл, я все придумывал ей письма и бубнил их по дороге 🙂 Кристина оказалась очень интересным человеком, эрудированным, с тонкой душой, переписка с ней затягивала, как сериал.
А потом я затосковал, и мне страшно захотелось ее увидеть и общаться с ней. Я хотел спросить, не нужна ли моя помощь, но боялся обидеть ее, показать, что она неполноценная, и не спрашивал. Я все время мастурбировал на ее фотографии — одно ее личико вызывало во мне прилив сами знаете чего 🙂 Дошло до каких-то странных глюков: по ночам мне снились ее культи, хоть я их никогда не видел, снилось, как я их целую, ласкаю, и именно это вызывало возбуждение и поллюции. И еще часто снилось, как я ношу ее на руках, а она обнимает меня.
В общем, дошло до полного бреда. Я не выдержал и придумал повод: попросил Кристину, чтобы она дала мне поснимать себя еще. Она сразу разрешила, дала телефон…
Хорошо помню, как нутро тряслось, когда первый раз набирал ее номер 🙂 Я пришел к ней домой. Встретиться мы нигде не могли, понятно. Позвонил в дверь, мне открыла ее мама. И тут навстречу выкатилась маленькая дощечка на колесах, и на ней Кристина. Человек-туловище. Ее макушка была ниже моего пояса. Я смотрел на нее вниз, как на собачку, а она улыбалась и радовалась мне, и смущалась, не коробит ли меня ее вид. А я смутился здорово, честно говоря. Но виду не подал, кроме того, тоже очень обрадовался.
Мы общались, потом я поснимал Кристину в домашней обстановке. Я видел ее культи, они выглядывали из-под юбки. Они были совсем крохотные — ей отрезали ноги почти на уровне бедер. У Кристины были очень сильные руки, она передвигалась на них, подтягивалась, куда надо, лазила по квартире, как настоящая обезьянка. Она запросто залезала сама на кровать, на стул, даже в ванну (это я потом узнал). Она даже могла сама выехать в кресле на улицу, но боялась. К тому же быстро уставала, а просить кого-то возить ее стеснялась. Да и никто не предлагал ей, как я понял. Никаких протезов у нее не было. Она жила с мамой, как арестантка, папы не было. Было и многое, чего она не могла. Иногда она падала, часто больно ударялась, валила вещи, когда случайно на них опиралась…
Ее жизнь и ее вид поразили меня. Все, как у обычных людей — фотки на стенах, всякие девичьи картинки… Такая красавица — и вот такая вот жизнь. Я не выдержал — сказал Кристине:
— Кристин, пожалуйста, не думай ничего плохого. Скажи, можно, я тебе буду помогать? Просто буду ходить к тебе и делать все, что ты скажешь? Я не к тому, что ты чего-то не можешь, ты сама все прекрасно делаешь, но вдвоем веселее, правда?
Она была очень рада и сказала, что я могу приходить в любое время к ней. Она еще сказала, что к ней не так часто приходят: всем некогда. И что я тоже потом не буду часто приходить, потому что мне тоже будет некогда.
Она вообще радовалась мне, и между нами стало возникать… вот то самое 🙂 Я пришел на следующее утро. Я старался быть веселым, просил командовать, но Кристина ничего не просила, а все пыталась делать сама. Мамы дома не было, она ходила на работу, и Кристина сама завтракала. Она разлила чай, потом упала сама и смеялась. Тут я решился на Великий Поступок. Подошел к ней и сказал просто: давай я тебя перенесу. Она улыбнулась, смутилась и сказала, что она жирный и тяжелый гусь. Это был полный бред, потому что она была тоненькая и стройная. Я нагнулся, она обхватила меня руками, я взял ее под попу — и поднял!
Это было трудно, я даже не ожидал, что я такой хлюпик. Сказалось темноепрошлое… Хрупкую Кристину, да еще и без ног, поднял с кряхтеньем, как старый дед 🙂 Но зато мой восторг нельзя передать 🙂 и Кристинин тоже. Чувство ее рук на шее, ее тела, прижатого ко мне, ее доверия ко мне… Она как ребенок лежала у меня на руках, и смеялась, и фыркала мне в шею, ее личико было совсем рядом с моим… Я носил ее по квартире, потом посадил там, где она просила. Я устал, но старался не подавать виду. В течение того дня я много раз поднимал и носил Кристину, и когда шел домой — у меня все болело, и руки, и спина, но душа пела, как никогда 🙂
Я стал каждый день ходить к ней. Работа у меня была частная, без определенного времени, и я мог часто быть у Кристины. Я помогал ей во всем, в чем мог, и носил ее по всей квартире. Уже через пару дней я не мог носить ее просто так и гладил по спине, по волосам это нежное, беспомощное существо, доверчиво прижавшееся ко мне, а потом и целовал в щечку, в шею, в лоб, и она целовала меня и тыкалась мне в шею.Мы обожали друг друга, и знали это безо всяких объяснений. Я выводил ее гулять, возил ее коляску, носил Кристину по улице. Чтобы стать сильнее, я стал ходить в спортзал, стал качаться, и первое время загибался от крепатуры, но потом почувствовал, что Кристина как бы стала легче 🙂 Где-то через два месяца я уже гулял с ней по улице, шел далеко, даже в магазин ходил с ней на руках, безо всякой коляски. Она стеснялась, но была счастлива.