Когда все стали выполнять наклоны, зиночкина попка, обтянутая беленькими трусиками, полностью высунулась из-под халата. Тем не менее всеобщее внимание было приковано не к ней, а к её подруге, из под халата которой при каждом наклоне почти целиком выглядывали розовые кругленькие ягодицы, не прикрытые никакими трусиками. Двое пацанов рядом со мной возбуждённо шушукались: «Во, Латышка даёт! Опять без трусов!» — «Да не, это они у неё в жопу врезались!» — «А спорим!» — Странным образом вокруг девушек оказывалось всё больше парней и молодых мужчин, хотя все продолжали делать наклоны и никто как будто не двигался. Подруги же, не прекращая упражнений, всё время о чём-то оживлённо переговаривались, периодически смеясь, и были так увлечены, что ничего вокруг не замечали, выставляя свои прелести на всеобщее обозрение.
Наклоны кончились, зинина подруга засунула пальчик себе в попку, вытащила оттуда жгутик ткани и расправила его, все увидели какие-то ветхие голубенькие трусики. Среди мужчин пронёсся вздох разочарования. Тут её окликнула пожилая нянька: «Латышева, ты бы хоть чуть подлиннее юбку носила, ведь все трусы видать!» — «Нина Фёдоровна, я лучше завтра трусы покороче надену, а то у этих штанины длинные!» Голос у девушки оказался звонкий и приятный. Стоявшие вокруг так и прыснули от смеха, девушки оглянулись и одёрнули халаты.
После зарядки и завтрака всех загнали по палатам – начинался утренний обход. Женщины в одних сорочках легли на свои койки. Я решил штанов не снимать и тоже лёг на свою. Обход по своей торжественности напоминал парад на Красной площади. От обилия белоснежных халатов у меня даже в глазах зарябило.
Тамару попросили снять сорочку и ещё раз осмотрели её единственную грудь, причём один из врачей что-то быстро говорил на непонятном языке, остальные дружно кивали. Наконец, представительный мужчина, как мне показалось – самый главный, взял её за руку и проникновенно сказал: «Ну что же, вы у нас боец испытанный, всё понимаете, готовьтесь на завтра! Удачи вам во всём!»
Ко мне на койку села аккуратная и обаятельная женщина средних лет: «Здравствуй, Дима, завтра я буду делать тебе операцию! Я вижу – ты герой, не испугаешься?» Я почему-то сразу проникся к ней доверием и сказал: «Конечно, нет! Мне уже миллион промываний делали — знаете, как больно!? А я почти и не плакал!» Все улыбнулись, а женщина всполголоса сказала: «Готовим Уткина на завтра – девочки, проследите!» Процессия перешла к следующей койке.
В палату буквально ворвался какой-то представительный мужчина в очень высоком колпаке: «Иван Денисович, простите, что прерываю обход, но у нас ЧП – военкомат ещё пятерых прислал!» Главный как-то устало снял очки и начал их протирать: «Да, мне звонили из райкома…» — «Но куда, КУДА???!!! Уже и коридоры все забиты, а ведь если занять и процедурные, то можно закрывать больницу! Да у меня уже просто коек нет, их физически нет! Вчера двух почечников на каталки положили! Мужское отделение просто переполнено, вчера и так выписали даже тех, кого просто нельзя было выписывать!» — «Я пробовал аргументировать, но у них осенний призыв горит. Методы испытанные – «Партия сказала»! А уж средств давления у них предостаточно – грозились пятерых докторов послать на офицерские сборы немедленно – не угодно ли, Анатолий Илларионович? В общем– сопротивление бесполезно, будем делать так – подберите мне десять человек молодых интеллигентных ребят – будем переводить в детские палаты к мальчикам. Да, я сказал не пять, а десять – вы же не думаете, что завтра это кончится? А без резерва зашьёмся. Далее – сегодня выписываем кого только возможно из женского и детского отделений. Вот, например, Марья Сергеевна у нас молодец, планировали на послезавтра, но ведь пару уколов вы и в поликлинике получите?! Марья Сергеевна – если мы вас уже сегодня выпишем, возражать не будете? Только договор – три дня на огород ни ногой! Ну вот и чудненько – звоните родным — да, прямо сейчас можно, идите! Исаак Абрамович, зачем вы собираетесь возражать – вы же не хуже меня знаете, что через пол года она опять к нам вернётся! Далее – на женские места кладём старших девочек. Ну а тихих малышей — да вот хоть таких как этот, будем класть к девочкам. Скажи, казак – ты же девчонок не боишься?»
Я четко слышал все произносимые слова, но в моей семилетней голове они никакого смысла не обретали. Я лишь пытался определить – кто из них добрый дядька или тётенька, а кто злой. Но последний заданный вопрос я понял вполне, и задорно ответил: «Ну конечно нет!» — а все улыбнулись. Хотя, по-правде говоря, мне уже не раз доставалось от больших девчонок «по шее» (а чаще – по совсем другим местам, ну вы понимаете!). Но не буду же я в этом признаваться в таком обществе!
«Раиса Семёновна, Эмма Васильевна – подготовьте распоряжение, это по вашей части!»
«Нет – я, конечно, извиняюсь, но вот совсем ведь рядом, у моего шурина на Украине в детском отделении – общие палаты: и пацаны, и пацанки – все вместе лежат! И им положены детские трусы и майки – а мне нет! Шут с ними, с майками – дайте мне фонды на трусы, 300 – 400 детских трусов, и ложте их всех вместе за ради бога! И нет проблем! И у нас ведь такой инструкции нету, чтобы были девчачьи и мальчиковые палаты! Чёрным по белому написано: детские, ДЕТ-СКИ-Е!»
«Егор Кузьмич, глагола «ложить» в русском языке нет, есть глагол «класть»! И не поднимайте, пожалуйста, вопросов, в которых вы некомпетентны! Вы представляете себе, что такое нефрология? Я столько лет добивалась, и добилась, наконец – у меня все дети перед обходом уже без трусиков, и я этим горжусь! Они готовы к осмотру! Вы представляете, сколько времени уходит, если мне с каждой штаны снимать – они же неловкие, да ещё и больные, это же ДЕТИ! То есть плюсуйте на каждый обход лишний час – это минимум! А кто заплатит, спрашивается? А когда же работать? — С другой стороны, если я в этот малинник положу мальчиков – это как же я смогу девочек осматривать? У старших груди больше моих, менструации, волосы лобковые растут – а мне каждой надо, пардон, вылагалище осмотреть – это что же за водевиль получится? Короче – если подобные вопросы ещё раз будут затрагиваться без учёта мнения специалистов, я просто не смогу здесь больше работать! Это пустая трата времени, мне надоело прошибать стену лбом – уж я найду себе применение в другом месте, будьте уверены!»
«Анна Арамовна, не надо кипятиться понапрасну! Каждый вправе высказать своё мнение, но пока главврач – я, а вы мою политику знаете! Не будем превращать обход в профсоюзное собрание! Никто не собирается трогать урологию с нефрологией и тяжёлую хирургию! Речь идёт о терапии, лор-отделении и лёгкой хирургии! Это двенадцать девчоночьих палат, в каждую по маленькому тихому мальчику — давайте попробуем! По одному, и только по одному — я это подчёркиваю! Двое – это уже коллектив, последствия непредсказуемы! Есть ли другие конкретные предложения? Никто не возажает? Решение принято единогласно!»
Вперёд опять высунулся Егор Кузьмич: «Я всё-таки насчёт военкомата скажу! Хрен с ними, пусть насилуют! Но давайте хотя-бы потребуем компенсацию! У нас же семнадцать унитазов надо срочно менять – семнадцать! И пора хотя бы перегородки в туалетах поставить – ведь у нас даже в женских туалетах нет перегородок!» — «Ну так радуйтесь – матюги писать не не чем!» — «Нет уж, извините – в прошлом году мы на ремонт туалетов выделили всё, что могли и даже больше. Бачки заменили? – Заменили! Раковины с кранами – все новые! А ведь на эти деньги как раз рентгеновскую установку новую можно было перехватить у Кригеля! Больше этого не будет, хоть режьте! Прежде всего – лечебный процесс, попрошу этого не забывать! А естественные надобности можно и в судно справить, у наших дедов вообще канализации не было! Ладно, допекли вы меня – хотел вам сказать после обхода, но раз уж разговор зашёл – нам выделили деньги на проектирование нового корпуса, вчера вечером я все бумаги подписал у Егорова! Акопян сейчас в проектном институте согласовывает смету». Все вначале опешили, а затем удивительно дружно, буквально в один голос проскандировали: «Ура, ура, ура!!!» — «…Так что, коллеги – сами понимаете, никаких трусов и перегородок, экономить будем на всём, но курпус построим через два года, и не днём поздже, я просто костьми лягу!»
После окончания обхода женщины долго продолжали обсуждать многочисленные новости. Вдруг в палату влетела Зиночка: «Комарова, Узденова – в процедурную! Ароян, Ющенко – приготовиться! Остальные свободны до обеда!». Женщины стали собираться на прогулку. Я спросил Катю: «А мне что сейчас надо делать?» — «Как что – гулять пойдём! И лягушонка своего бери!»
(Продолжение следует)
E-mail автора: iapelsinov@hotmail.com