Большие округлые груди Наташки, как живые, прыгали перед моими глазами. Взлетали вверх, когда она подскакивала, падали вниз, когда опускалась. Соударялись друг о друга, разлетались в стороны. Маленькие розовые кружочки сосков тянули к себе.
Она, стройная зеленоглазая восемнадцатилетняя деревенская красавица, оседлала меня. Длинные светлые волосы растрепались и синхронно движениям гибкого тела колыхались за ее спиной. Глаза девушки маслянисто блестели, щечки покраснели от возбуждения. Полные губки растянулись в довольной улыбке.
Я перевел взгляд вниз: между бледных раздвинутых бедер ярко горели алые валики половых губ. В истекающей жарким любовном соком вагине купался мой напряженный член. Прилившая кровь готовилась вот-вот разорвать затвердевший как полено ствол. Озорница крепко сжимала меня ногами и ее усилия передавались на промежность: обжигающая девичья плоть так плотно охватывала меня, что вытягивалась трубочкой следом за выныривающим из ее глубин органом, а затем и пыталась нырнуть за ним следом.
Крепкие как яблочки ягодички со звонкими шлепками ударялись о мои вспотевшие бедра. Чувствительный, словно обнаженный нерв, член пронзила приятная боль. Я понял, что «Рубикон» перейден.
Я протянул руки и прижал взмокшее потрясающе пахнущее женское тело к себе. Крепко схватил Наташку за талию. Ее невероятные мягкие груди вдавились в меня, а в нетерпении раскрытый рот устремился навстречу. Тяжело дышащая девушка томно закрыла глаза. Наши языки столкнулись, переплелись. Заскользили друг по другу. Губы замкнулись. Я оказался внутри ее рта. Она провела меня по шершавому небу, режущей кромке зубов. Начала посасывать, словно еще один мужской орган.
Тесно прижавшись ко мне девушка смогла двигать только тазом. Небольшая округлая попка, все убыстряясь, чертила одну дугу за другой. Мой дрожащий член с силой вдавился в переднюю стенку охватившего его влагалища, достал до самого клитора. Я держался из последних сил.
Мои руки все крепче и крепче сжимали нежное тело. Наташка стонала, извивалась как змея. Я чувствовал охватившее ее напряжение. Похоже, она кончала.
— Наташ! – я с наслаждением выбросил скопившееся в зудящей головке семя. Она почувствовала:
-Виталь… Виталик.
— Не останавливайся, — я принялся двигаться ей навстречу. По моему стволу, как по пожарному шлангу, под неимоверным давлением проносилась так долго сдерживаемая сперма. Наташка, увидев мое лицо, довольно заулыбалась: с каждым движением она все выжимала и выжимала меня.
Я кончил. Стало жарко. Девушка тоже вся блестела от пота. Перед глазами было светящееся от счастья и возбуждения лицо. Но я чувствовал все ее тело. Каждую клеточку. Горячей, обжигающей ладонью я провел по ее бедру, ягодичке, талии. Слегка сжал податливую грудь. Член не собирался опадать. В зеленых, устремленных на меня, глазах светилось Желание.
Я отпустил пышную грудь, послюнил палец. Посмотрел – озорница была не против. Спустил руку на ее попку, аккуратно развел ягодички. Увлажненный пальчик легко преодолел сопротивление расслабленного ануса. Наташка слегка поморщилась. Я нырнул еще глубже…
Раздался оглушительный треск. Мы резко обернулись.
— Ах ты, сукин сын! – тонкая фанерная дверь, выплюнув в облаке щепок тяжелую металлическую задвижку, отлетела к стене. В девичью комнату ворвался пышущий гневом Серега – наташкин старший брат (вообще-то, он должен был быть на работе), — Я тебе говорил, паскуда, чтобы ты к ней не подходил?!
Наташка завизжала, забилась в угол кровати, попыталась прикрыть свои нагие прелести моей длинной рубахой.
— Остынь, чудило! – я уже поднимался. Как есть: голый с торчащим вперед членом. Как победитель, — Закрой, твою мать, дверь!
Он онемел. Схватив его за плечо, я вытолкал придурка в коридор.
— Ты… Ты… — его словно заклинило.
— Ну я, и чо?! – мы с ним одногодки, но он ниже меня и слабее. Если бы не его офигенная сестричка с ним, трусом и нюней, никто бы из пацанов не общался, — Иди, давай, отсюда. Беги, расскажи мамке.
Серега покраснел, словно рыба хватал воздух, в расширившихся глазах дрожали слезы. Я плюнул и направился к напуганной девчонке. Все, разговор окончен.
— Я убью тебя, сука!
Шестое чувство, вопреки гордости заставило меня повернуться: в трясущихся руках придурок сжимал угрожающе блестящий топор:
— Зарублю, нах…
Он замахнулся, бросился вперед. По его обезумевшему взгляду я все понял мгновенно. Как был, метнулся к двери на улицу. Слава богу, открыта. Он, завывая, затопал следом. В зеленом палисаднике я перескочил через невысокие кусты. Затем легко преодолел забор. Помчался по пыльной улице в сторону леса. Он, гад, не отставал.
Конечно, это не соответствовало моему мужественному имиджу. Но связываться с психом? Нет уж. Он сейчас как медведь: не заметит даже если проткнуть вилами. Ничего, побегает немного – успокоится.