Когда я была маленькой, часто жила около прекрасной панорамы полей и лесов. Открывая шторки в своей детской, я видела ослепительно-жёлтые снопы сена с меня ростом, которые немедленно рассыпались целым букетом благоухания, стоило подойти на пять шагов. А дальше начинался тёмный в любое время суток волшебный лес, который даже издали, казался кишащим хоббитами, эльфами, феями и кентаврами. Старожилы рассказывали, что видели пролетающую над верхушками деревьев фигуру на метле несколько лет подряд в тридцатых числах октября. Хэллоуин.
Я обожала этот праздник. Мне нравилась до дрожи сама атмосфера. Я не ходила по домам, выпрашивая конфеты: не с кем было. Мои друзья все оставались в городе, а в деревне была только я, доберман Морфей, бабушка с дедушкой и вид из волшебного окошка. Ах, да. Ещё был старший двоюродный брат, Мэтью. Он жил там постоянно много лет после того, как погибли его родители. Я дядю с тётей никогда не видела. Они родили Мэтью и через шесть лет разбились на машине. Он перекочевал к бабушке с дедушкой. У нас были две одинаковые комнаты, единственные на втором этаже маленького домика, так что он жил прямо через тонкую стенку. Тихий сосед. Его почти никогда не бывало дома. В 18-то лет, какому молодому парню охота сидеть со стариками и мелкой сестрицей? Мэт первую половину дня помогал по дому, в основном дедушке в гараже, а вторую и часть ночи где-то пропадал. Мы немного общались – ну, что у нас могло быть общего? Только в то лето, когда мне минуло 15, и я, отдавая должное возрасту, приехала в обрезанных джинсовых шортах, белоснежном топике на резинках с рукавами-фонариками и новеньких босоножках, с абсолютно гладкими после первого воска ножками, которые первыми показались на подножке поезда, Мэтью, встречавший меня как обычно, очень странно на меня посмотрел, а когда я по привычке с писком бросилась ему на шею, нерешительно обнял меня одной рукой за талию и долго не отпускал.
— Лия… — обрадовано всплеснула руками бабушка, увидев меня в дверях, потом, приподняв брови, осмотрела меня и прищурилась: — Повзрослел мой цыплёнок! Давай-ка, устраивайся и беги кушать. Хотя, нет, сбегай сначала в сад. Год такой урожайный, наша яблоня столько принесла, глазам своим не поверишь! Бегом-бегом!
И я, конечно, понеслась наверх. А вы как-то иначе поступали, когда любимая бабушка советовала? Я быстро рассовала одежду по глубоким, пахнущим деревом, ящикам и вприпрыжку побежала в сад. Пожухлая на солнце высокая трава оставляла чуть белые полосы на с такой любовью ухоженных щиколотках и икрах, но меня это не волновало: я уже смутно подозревала, что готовит мне переходный возраст, уже ощущала наступающую взрослость и сексуальность, но всё же оставалась ребёнком.
Крючковатая яблоня, из которой дедушка долгие годы пытался выжать последние соки, действительно разразилась плодами невероятной красоты. Моя проблема состояла в том, что они висели слишком высоко, а я была не в той одежде, чтобы лезть по шершавому стволу. Я подпрыгнула, ни на что особо не надеясь. Огляделась по сторонам, ища какую-нибудь из деревянных рассохшихся табуреток, которые раньше всё время путались под ногами, но сейчас исчезли как по волшебству. Потом увидела большое сочное яблоко на самом кончике ветки. Всё равно высоко. Я встала на цыпочки, чтобы хотя бы поближе разглядеть его подрумяненные бока, когда вдруг взмыла вверх. От неожиданности я тихонько вскрикнула и посмотрела вниз. Мэтью легко поднял меня, как куклу и посадил себе на плечо. Пытаясь не свалиться, я замахала ногами и вцепилась в него. Он обнял рукой мои колени, помогая держать равновесие, положил ладонь другой руки мне на рёбра и улыбнулся:
— Хватай его, Лия.
Я рассмеялась, протянула руки и схватила ими яблоко, словно это была драгоценность. Мэт поставил меня на ноги. Потом взял за запястья, поднёс их к своему лицу и деликатно откусил от яблока. Я помедлила несколько секунд и тоже с хрустом откусила. Во рту плод взорвался почти приторной сладостью. Я засмеялась, пытаясь поймать ладонью прозрачный сок, побежавший по подбородку. Мэт широко улыбнулся. Никто мне так не улыбался, как старший брат.
— Правда, вкусно?
— Да! – выкрикнула я. – Ничего вкуснее не ела.
— Ты – хрюшка, — фыркнул он, сгрёб меня, визжащую, в охапку и обхватил губами мой подбородок, собирая с него липкий сок. Я сначала отбивалась, как маленькая, смеялась, пытаясь не выронить лакомство из руки, но вскоре, почувствовав будто бы случайные, неосторожные прикосновения к моим губам, заметив, как он смотрел на меня, замолчала, проглотив кусок яблока, который чуть не застрял в горле. Мэт прижимал меня к себе одной рукой, в почти невинной ласке, но отчего-то мне стало не по себе. Смутившись, он быстро отпустил меня. Потом улыбнулся, словно пытался ободрить, и быстро пошёл к дому. Я медленно опустилась на траву под яблоней и доела, путаясь в собственных мыслях.
В прочем, к вечеру я уже перестала думать об этом. Мэт на глаза мне не попадался, а дел для такой девочки, как я, нашлось немало: одних только тыквенных фонарей мы с бабушкой наделали штук девять, что, согласитесь, занимает много времени. Я так пропахла тыквой, что даже Морфей рядом со мной расчихался.
— Так, юная леди, не пора ли тебе принять ванну и ложиться баиньки? – улыбнулась бабушка, глядя, как я тру глаза.
— Бабуль, ну что ты со мной, как с маленькой, — я зевнула. В знак согласия, Морфей тоже сладко зевнул во всю зубастую пасть. Бабушка рассмеялась.
— Хорошо, девушка. Как насчёт какао перед сном?
— Можно, — я поднялась из-за стола.
— Я оставлю на кухне. Подойди-ка сюда.
Бабушка крепко обняла меня.
— Как я рада, что ты приехала. Может, в этом году, ты, наконец, заведёшь здесь друзей.
Я прижалась к ней и сонно улыбнулась. Сейчас я бы всё отдала, чтобы вернуть те времена, ведь тогда я ещё не подозревала, как близок конец моего детства.
Выйдя из ванной, я прошлёпала босыми ногами в кухню. Какао как раз чуть остыло, я припала к чашке и подошла к окну. Навеки для меня этот вкус стал связан с высокими снопами сена вперемешку с тыквенными грядками и зловещим пугалом в старом дедушкином тряпье и широкополой шляпе. Я прислонилась плечом к стене у окна и вздохнула. Глаза слипались, махровый халат пах гвоздикой – как прекрасна жизнь! Внезапно на моём сказочном поле появились чужаки. Я чуть не подавилась: кто бы это мог быть? Ко мне никто не мог придти, может, друзья Мэта? Я едва различала силуэты в кругу снопов. Я сделала ещё глоток и тихонько свистнула: послышалась клацанье когтей по полу, и ко мне подбежал Морфей. Как бы там ни было, нужно проверить.
— Давай-ка, дружок, поиграем в шпионов, — я села на корточки и обхватила его добрую морду руками. – Ты мне поможешь?
Пёс в ответ обслюнявил мне лицо.
— О’кей. Молодец, — улыбнулась я, вытирая нос.
Я взяла его за ошейник, чтобы не ринулся в бой раньше времени, и тихонько вышла через заднюю дверь, напялив стоявшие у порога бабушкины шлёпанцы, в которых она копалась в огороде. В полной тишине осенней ночи я слышала неясные шорохи, приглушённый шёпот. У меня засосало под ложечкой, как будто я попала в одну из книг Толкиена, только вместо коня у меня был пёс. На прохладном воздухе от пузатой кружки начал подниматься едва заметный пар. Я подошла уже на расстояние десяти шагов, когда в зазоре между снопами я разглядела двух людей. Но, стоило мне разглядеть, чем эти двое занимались, я тут же залилась краской и попятилась на шаг, лихорадочно соображая, как бы побыстрее слинять. У девушки были очень красивые волосы, длинные, светлые, чуть волнистые, да и фигура не подкачала. Но то, как она беспардонно висла на том парне, показалось мне отвратительным. Она так его целовала, что мне показалось, этот поцелуй начал уже плавно перетекать в позднюю трапезу. Он, казалось, тоже был не в восторге и постоянно придерживал её руки, всё время залезавшие ему под спортивную куртку… Чёрную куртку Найк, такую же, как у…
— Мэт, ну что ты, всамом деле… — девушка игриво рассмеялась, плотнее прижимаясь к нему.