— Конечно, ты можешь получить удовольствие от секса и с другой женщиной. Но я постараюсь быть лучше. Если она будет знать что-то что не знаю я, или делать так как не делаю я – я исправлюсь, я изменюсь, я буду стремиться. Ты мне говори, что надо сделать – я все буду делать, и делать лучше.
— Ха. Ну у нее может другие сиськи будут, или талия другая будет… Или просто лицо другое – тут не изменишься. – Она кивнула, понимая, что против такого довода не поспоришь — А если я захочу тебя отдать своим друзьям – ты будешь их обслуживать?
— Если этого хочешь ты, и это доставит тебе удовольствие – я выполню все… Конечно, я буду удовлетворять друзей, по твоей просьбе.
Стас, улыбнулся, вынул ноги из её влагалища, и попросил показать дырку.
Она попыталась лечь на лавку, раскинув ноги, но он пресек её попытку – «тут темно: пошли в предбанник».
Выйдя в предбанник, Стас сел в кресло, девушке же предложил лечь перед креслом – но так что бы влагалище было наверху. Она приняла позу типа «березки», только ноги широко развела и закинула перед головой.
Стас смотрел в открытое влагалище, ощупывая его по краю – влагалище так растянули, что внутри было видно даже колечко шейки матки.
Он взял со стола сигареты, и не разрешая девочке сменить позу закурил, стряхивая пепел во влагалище. Пока курил думал, как потушить сигарету – об тело девочки, или не мучая ее потушить в нормальную пепельницу, но окурок бросить ей во влагалище.
В свою очередь девочка и не сомневалась, что окурок будет тушиться об нее. В какой то мере она даже хотела этого: ведь это способ показать и свою преданность и свою выносливость. И действительно, Стас докурив воткнул окурок в плоть половой губы, кинув бычек затем во влагалище. После чего резко развернул девочку к себе лицом.
— Я хочу писать. Можно нассать тебе в рот?
— Мы же договорились – я буду выполнять все твои желания и если что-то хочешь, делай, не спрашивая.
И взяла его член себе в рот. Тут же ей в горло ударила струя мочи – она чуть не поперхнулась, не ожидала, что он начнет так быстро. И еле успевала сглатывать, что бы не пролить на кресло и пол. Как только он закончил она старательно язычком вылизала его канавку, что бы не одна капля на осталась, пытаясь отдышаться после мощной струи.
Стас же встал, подошел к столу, и достал оттуда свечи, поджег одну, и не разрешая девочке встать, наклонил свечу, так что бы на нее капал воск.
Сначала он капал девочке на загривок, она от каждой капли вздрагивала, а он медленно переносил свечу, так что бы капли стали падать на спину, попу.
Потом, приказал ей лечь на спину. А сам взял еще три свечи, зажег их вместе начал уже обильно лить плавленым воском ей на грудь, живот, лобок.
Можеть быть она хотела лежать и не шевелиться, пытаясь показать, что в состоянии вытерпеть – но воск, лившейся на тело, стекающий по ее складкам, затекающий под спину, не давал расслабиться. Горячий воск накапливал боль не меньше, чем мороз и снег утром. Инстинктивно, под струю расплавленного воска она пыталась поставить еще не обожженную кожу – и сразу же обжигала и этот участок. В свою очередь воск почти сразу же застывал, оставаясь на коже коркой. Совсем плохо было, если сверху воск застывал, а внутри под коркой, ближе к телу все еще оставался расплавленным – сжигая кожу. К концу подобной экзекуции она уже мечтала снова выйти на снег, что бы хоть как то охладить тело. И ей повезло – Стасу надоело поливать её воском, и он, остановив экзекуцию, послал её на улицу – взять дрова, что бы подкинуть в печь.
Хотя ступать по снегу было больно, но она задержалась на улице – попытавшись вынуть окурок из влагалища, и счищая с себя воск. Прижав холодные, со снегом дрова к груди, что бы дать ей возможность остыть, после воска, она вернулась в баню.
Стас уточнил, по-прежнему ли хочет ли она остаться, поскольку во второй день, испытания будут жесче, и если она не хочет он готов отвести её сейчас же домой, больше не требуя ничего, кроме как не доставать его.
Она с ужасом слушала его речь, и упав на колени обхватив его ноги, сказала что никуда не уедет, ей очень хорошо, и она готова дальше реализовывать его фантазии.
Он молча кивнул, став подкладывать дрова в печь. А девочка распластавшись перед ним целовала ему ноги. Она даже не могла представить, что же её еще такое сделать, что бы он не хотел от нее отказаться, что бы понял что она действительно готова на все лишь бы быть с ним.
Она встала на карачки, и предположила сесть ей на спину. Стас не понял.
— Садись, я отвезу тебя на себе в парную.
Он сел. И она аккуратно переступая руками и ногами, повезла на спине его в парную.
В парной Стас пересел на полку, девочка же осталась на полу, взяв его стопу в руки, прижала ее к груди, стала массировать стопу грудью, щекотать соском, периодически прижимаясь головой и целуя пальцы его ног, старательно вылизывая стопу. Ей хотелось и дальше показывать свою преданность, она подняла на него глаза, и сказала: «Если хочешь можешь ударить меня». И придвинулась чуть ближе.
Он несколько раз открытой ладонью стукнул по щекам. Но как-то без энтузиазма. «А хочешь, я могу принести прут из гаража» — она смотрела на него. Он кивнул.