Врач что-то записала в мою карточку.
— Процедура очень простая, — сказала она, — Вы сами прямо тут в палате можете делать. Нечего отвлекать наших процедурных медсестер по таким мелочам.
— Попробуем, — улыбнулась Оля, — Только объясните, что надо делать.
— Сначала надо посадить на 10-15 минут в тазик с отваром ромашки, — начала объяснять врач, — Чтобы распарилась и стала эластичной кожа. Потом укладывайте на пеленальный стол и приступайте к самому главному. Рекомендую делать все вдвоем. Одна из вас должна крепко держать ребенка, чтобы не ерзал. Тогда у другой обе руки будут свободны.
— И что, просто приподнять писульку и оттягивать кожицу? – улыбнулась Лена.
— Сначала совсем чуть-чуть, чтобы показалась головка, — пояснила врач, — Потому что надо капнуть туда детского масла. После этого возвращаем кожицу на место, легонечко мнем, чтобы масло везде попало, и снова пытаемся оттянуть. Очень медленно и осторожно. Торопиться не надо. Если удастся за один раз прибавить пару миллиметров, уже хорошо.
— Достаточно просто, — уверенно сказала Лена, — Сами справимся.
— Только не забывайте делать процедуру ежедневно, — попросила врач, — За неделю-две должны полностью открыть головку.
— Ну что, Ирина Васильевна? – с улыбкой спросила врача Лена, — Больше ничего не будете своим студенткам на Вите показывать? Можно делать мазок?
— Делай, – улыбнулась врач.
Неожиданно что-то уткнулось мне прямо в дырочку в попе и в следующую секунду скользнуло вовнутрь. Ощущение было таким неприятным, что я громко заревел.
— Какой рёва, — ласково сказала мне Оля, — Тебе что мазок никогда не делали?
— Бедненький, — пожалела меня одна из практиканток.
— Да он у нас по любому поводу ревёт, — вздохнула Лена, быстро вытащив ватную палочку у меня из попы, — Ни одна процедура без слез не обходится.
Я продолжал тихонько всхлипывать.
— Не надо плакать, — ласково улыбнулась мне Лена, — Я уже все сделала.
— Попа болит? – спросила меня Оля, — Давай я помажу ее специальным кремом.
Оля взяла в руки маленький тюбик.
— Никогда не думала, что с семилетним мальчишкой будет столько возни, — вздохнула она, принявшись щекотно мазать мою чувствительную дырочку, — Витя сегодня хуже грудного.
Не удержавшись, я громко пукнул.
— Как не стыдно! – улыбнулась врач и все громко расхохотались.
— Можешь опускать ему ножки, — сказала Оля, — Сейчас я одену мальчишку.
Оля поставила меня на ноги и быстро одела. Мне снова пришлось слушать шутки по поводу колготок. Едва Оля сняла меня со стола, я тут же убежал в другую комнату – подальше от врача с ее практикантками.
Вскоре к нам привели двух новеньких. Оба попали в палату для малышей точно так же, как и я – из-за отсутствия мест в обычных палатах. Одному мальчику было четыре, а второму пять. Обоим родители надавали с собой кучу игрушек – машинок, кубиков, конструкторов. По прежнему считая, что детсадовцы мне не ровня, я по крайней мере мог с ними во что-то играть.
— Ну вот, — сказала Лена, появившись в комнате, — Теперь Вите будет не скучно. Может перестанет плакать и тосковать по дому.