Джонатан днями обдумывал план спасения любимой и каждый раз засыпая, мысленно умолял ее держаться и верить в то, что скоро он спасет ее… Если еще она была жива… Он умолял Бога о том, чтобы тот не дал ей погибнуть. Он не вынесет, если и во второй раз потеряет свою любовь! Время шло и вот наконец-то все детали плана были тщательно подготовлены и обдуманы.
Настал день, когда его люди были готовы к предстоящему событию. Джонатан одел потертый плащ и вышел из домика. На крыльцо выбежала Миранда и пожелала ему удачи. Девушка решила уйти в монастырь, когда Джонатан спасет ее сестру… если спасет… Миранда перекрестилась и вернулась в дом, молясь о том, чтобы не было слишком поздно…
… Лилиан лежала на койке, прижатая телом Лайона, который облизывал ее грудь, пока его пальцы теребили ее клитор. Он вновь заставил ее умолять о том, чтобы он овладел ею и вот теперь наслаждался своим триумфом над несчастной, которой приходилось сейчас покорно принимать столь ненавистные ласки мужчины. Он повернул ее к себе спиной и поставил на колени, одной рукой проникнув между ее ног, впившись зубами в шею Лилиан.
— Ты хочешь меня? — прошептал он ей на ухо, пока его пальцы сжимали ее нежные складки.
— Д-да… — тихо ответила та и мужчина тут же овладел ею, насадив ее на свой орган до самого конца.
Лилиан закусила губу, стараясь представить перед собой любимый образ Джонатана, чтобы легче переносить насилие и беззвучно прошептала: «Джонатан!», когда Лайон в последний раз сделав резкий выпад, кончил и отстранился от нее.
— А теперь оденься! — с этими словами он кинул ей большой сверток, который принес с собой и стал приводить себя в порядок.
Девушка недоуменно смотрела на то, что было в свертке: это было платье простого покроя, но нежно-голубого оттенка, с длинными рукавами и красиво вышитым лифом. Там же лежала нижняя юбка и корсет.
— Оденься, нас уже ждут!
Девушка быстро оделась и приведя в относительный порядок волосы, предстала перед своим мучителем, который одобрительно кивнул и взяв ее за руку, вывел из камеры. Пройдя по коридору темницы, они вошли в небольшую комнатку, где стоял священник и несколько солдат.
— Что происходит? — прошептала Лилиан, смутно догадываясь, зачем нужен священник.
— Приступайте, святой отец!
— Лайон… нет… мы не можем… — не успела она договорить, как тот отвесил ей звучную пощечину и приказала священнику начинать.
Тот безропотно стал произносить слова брачного обета, прося молодого повторять их. Настала очередь Лилиан и девушка дрожа всем телом покорно повторила свои брачные обеты:
— Объявляю вас мужем и женой, дети мои! Можете поцеловать свою супругу…
Лайон ухмыльнулся и прижался губами к ее губам, требуя впустить свой язык. Девушка безвольно покорилась и вот теперь он властно целовал ее, давая понять, что отныне и навсегда он стал полноправным ее хозяином, перед людьми и Богом… Его руки скользнули к ее ягодицам и прижали ее тело к своему, давая девушке ощутить возросшее в нем желание.
— Хм… я могу идти? — скромно спросил священник и Лайон, оторвавшись от губ жены, коротко кивнул, напомнив, чтобы святой отец зафиксировал брак в церковной книге.
— Ну что, женушка… Теперь, когда ты стала моей женой,тебе нужно привести себя в порядок, перед тем, как я представлю тебя твоему отцу в качестве моей жены.
— Ты… ты омерзителен…
Он дернул ее за руку к себе и яростно прошипел:
— Не забывай о том, что я могу с тобой сделать, милая! Не серди меня, Лилиан! — он также резко отпустил ее и приказал солдатам выполнять раннее отданные им приказания.
Через пол часа камера была обставлена новой мебелью, принесена была лохань, различные аксессуары, еда и фруктовые соки. Пришли служанки и помогли Лилиан выкупаться, не смея произносить вслух ни слова под бдительным надзором своего герцога, который сидел на стуле и наблюдал за процессом купания. Девушки обработали мазями все следы его деяний, и надели на Лилиан прозрачную ночную рубашку из тончайшего шелка.
Оставив супругов одних, они тихо удалились, желая новобрачным приятной ночи. Лайон окинул пристально тело своей жены и про себя отметил, что в последующие дни должен держать себя в руках, дабы она предстала перед отцом в подобающем виде. По поводу скоропалительной свадьбы он скажет, что не мог более ждать и когда нашел свою «любимую», то сразу же женился на ней в первой же попавшейся деревушке. Ну а потом они сыграют более пышную свадьбу.
— Иди сюда… — приказал он и девушка робко направилась к нему, стараясь в очередной раз не вывести того из себя. Она склонила голову, закусив губу и внутренне страдая от безвыходности сложившейся ситуации.