— Да, а, что — все еще не придя в себя от воображаемого произнес Ник.
— Он нас застукал!
— Боже, Боже, за что, что же делать, Сашенька, что делать — паника парализовала всякую мысленную деятельность Ника.
— Ну что ты, сладенький мой, успокойся, я все устрою.
Сэм едва успел дойти до двери своей комнаты, неуклюжее падение и продолжавший стоять колом его член не дали возможности сделать это своевременно и незаметно. Сквозь шум бешенного стука его сердечка, отдававшегося в висках, он услышал сзади легкий цокот каблучков, обернулся. И тут его взору открылась волнующая картина: прямо на него шла Саша, почти голая если не считать кружевного красного атласного корсета, поддерживавшего груди, делая их еще более открытыми и соблазнительными, и пояса с чулками. Плавно колыхающееся соски, словно два магнита, притягивали взгляд Сэма. Неспешные, но одновременно уверенные движения девушки, неотвратимо, словно сама Смерть, надвигавшейся на застывшего мальчика, придавали этой картине мистический характер. Саша прижала своей грудью Сэма к стене и его тело словно попало в огонь.
— Ты подглядывал за своей сестричкой? Тебе понравилось то, что ты увидел? Да, тебе это очень понравилось! Здесь есть что-то очень твердое.
Рука Саши сначала нежно, а затем все настойчивее гладила взбухший в области ширинки брюк бугорок.
— Нет, не надо, пожалуйста.
Тоненький голосок разума еще пытался сказать Сэму, что происходящее не правильно. Он знал, что не правильно смотреть на голую сестру, тем более касаться её тела такого манящего, близкого, теплого с нежной бархатистой кожей.
— Ты не хочешь обнять свою сестренку? Ты же хочешь дружить со мной, быть близким мне человечком, очень близким?
Язычок совратительницы легким танцем прошелся по завитку и мочке уха Сэма, отчего по всему его тела пробежала сладкая дрожь. То ли соглашаясь с предложением дружить, то ли требуя продолжение ласк, но внезапно охрипшим голосом мальчик произнес «Да» и прикрыл глаза после очередной волны наслаждения.
Сэм не успел заметить, как проворные ручки сестры, расстегнув брюки и спустив трусы, освободили его вздыбившееся достоинство. Еще никогда за свою короткую жизнь он не испытывал такого мучительного и одновременно сладостного чувства. Мозг перестал что-либо соображать, и только желание получать эти прикосновения, вслушиваться в мелодию её голоса, вглядываться в эти очи, заполнило его существо. Он не мог больше говорить — во рту пересохло, а дыхание сделалось частым и прерывистым, словно после пробежки на уроке физкультуры. Мышцы ног предательски задрожали, сделались такими слабыми, что мальчик присел на пол. Тут же кончик туфельки, прошелся от основания его члена вверх. Одновременные беспомощность, опасная близость предмета, способного в одно мгновение причинить неимоверную боль, но так нежно ласкавшего столь дорогой сердцу каждого мужчине предмет, еще более усиливали ощущения.
Сэмик открыл глаза и заворожено, словно кролик перед удавом, уставился на оказавшуюся буквально перед носом потайную «норку» сестренки. Она была так близка, что он почувствовал сильный, такой сладкий и дурманящий аромат, как будто это был неведомый, прекрасный цветок. Даже не касаясь этого «цветка», Сэм физически ощутил всю его нежность. «Цветок» также очень напоминал губы сестры, такие пухленькие, красные и завораживающие. Желание коснуться их языком, вылизать, выпить божественный нектар, словно из мифического лотоса, непреодолимой силой потянуло мальчика. Он успел чуть коснуться своими губами этого чуда, как вдруг сестра засмеялась и отстранилась от него.
— Молодец мальчик, хороший мальчик, если он будет послушным, сестричка даст ему это. Но мальчик же хочет, чтобы его сестренке было удобно, идем за мной.
Саша легко увернулась от попытки Сэма вновь припасть к её лону и сделала несколько шагов по направлению к спальне родителей, поманив мальчика за собой. Сэм, как был на четвереньках, устремился следом. Его безумный взгляд отображал только огромное желание получить «лакомство». Только раз, он предпринял неудачную попытку встать, но, запутавшись в собственных валявшихся на полу штанах, потерял равновесие и снова очутился на четвереньках. После чего словно собака поспешил за своей госпожой.
Забежав в спальню родителей, Сэм сразу же запрыгнул на кровать, на которой уже словно устроилась Саша, расставив ноги таким образом, что её влагалище было наиболее доступно взору присутствовавших. Сэм совсем не обратил внимание на застывшего, находящегося в полной прострации приемного отца. Весь мир для него сосредоточился теперь в этой маленькой «раковине» и только хозяйский голос сестры мог направить его устремления в другую сторону и то, за обещание припасть устами к этому источнику наслаждения.
— Молодец, у тебя славно получается, как у собачки. Ты и есть собачка,моя маленькая послушная собачка. Ну-ка, вылижи у своей хозяйки!
На лице мальчика и вправду возникло выражение щенячьего восторга, словно он действительно был собакой, получившей лакомство или любимую игрушку от хозяйки.
Он тут же с жадностью, но при этом и со всей осторожностью, принялся по собачьи вылизывать щелку маленькой распутницы.
— Так, нежнее, еще. А теперь медленнее и круговыми движениями. Молодец, правильно.
Саша с явным наслаждением откинулась на спинку кровати и победно оглядела все происходящее. Посмотрев на застывшего отчима, затем на голую задницу своего брата, подрагивающую в такт его движениям, она на секунду задумалась. Затем, обслюнявив средний палец своей руки, она принялась нежно массировать задний проход братца, постепенно сосредотачивая движения на его дырочке.
— Тебе нравится так, я вижу, очень нравится.
В ответ раздалось невнятное чавканье, с явными нотками удовольствия в голосе.
— Какая славная попка, такая розовая, круглая и упругая. Как у девочки. Этой попочке нравится, когда её ласкают как девочку. Тебе же это нравится?
Саша взяла свободной рукой за лицо Сэма, подняла его и внимательно посмотрела в его затуманенные глаза.