— Чтобы уйти!
— Ты хочешь уйти?
— Да!
Он снова улыбнулся и вдруг резко нагнулся к ней. Его губы опять находились в миллиметре от её.
— Ну иди, — прошептал он, чуть касаясь её губ своими. – Давай, ну же.
Она вздрогнула. Нет, она не могла уйти… Как она ни боролась с собой, но её руки обвили его шею, привлекая ближе. Она целовала горячо, пламенно. Он отвечал не менее страстно. Но вот он разорвал поцелуй и снова сел.
— Вот видишь? – с усмешкой сказал он, продолжая расстёгивать её блузку. – Никуда ты не денешься. Так что будь послушной девочкой и не выпендривайся.
— Я тебе не девочка! – прорычала она, вновь пытаясь подняться, хотя ей нравились его прикосновения. Она просто не могла по-другому.
Он с улыбкой снова не дал ей встать и покачал головой, как бы разрешая немного прийти в себя. Некоторое время они просто смотрели друг другу в глаза. Золотисто-карие против льдисто-голубых. В одних читалась насмешка, в других – злость и беспомощность. Но и там и там горел огонь желания. Наконец, в голубых глазах что-то дрогнуло, и она отвернулась, сделав вид, что её больше ни капельки не интересует происходящее. Но он чувствовал, что она вся горит и мелко подрагивает под его руками, уже, кстати, расстегнувшими и распахнувшими блузку.
— Какой вид, — протянул он, нахально разглядывая её. Она вздрогнула, но промолчала, не поворачиваясь.
Тогда он начал нежными, массирующими прикосновениями гладить обнажённые грудь и живот. Как же ей нравилось чувствовать руки любимого на своём теле… Сильные, но такие нежные… Она таяла под их прикосновениями, ей было так хорошо… Но вот его пальцы поймали соски, чуть сжали их, начали осторожно покручивать. Она снова закусила губу, борясь со стоном. Костёр мучительного желания, пылавший внизу живота, разгорался всё сильнее с каждым движением чутких пальцев. Горячие волны накатывали одна за одной, и под их сладостью её веки начали тяжелеть и опускаться, кровь закипала, а пальцы судорожно сжали простынь.
Он наслаждался, пьянел, видя её реакцию, чувствуя, как кожа под его руками накаляется всё сильнее, грудь вздымается всё чаще… Наконец, одна его рука медленно-медленно поползла вниз.
Место пальцев тут же заняли губы и язык. Она запустила руки в его волосы, притягивая ещё ближе.
Горячая ладонь движется медленно…
Очень медленно…
Невыносимо…
Живот…
Ниже…
Вот, наконец, рука добралась до её брюк, и пальцы возятся с пуговицей и молнией. Но вот эта преграда позади, и его ладонь коснулась ткани белья. Она всё-таки не выдержала и застонала.
— Сладко, да девочка моя? – с усмешкой спросил он, оторвавшись от её груди. – Хочешь, чтобы я приласкал тебя, ммм?
— Нет… — едва не простонала она, ибо руки он не убрал.
— Да неужели? Сейчас проверим.
Пальцы той руки, что была внизу её живота, переместились ещё ниже и немного глубже. Она судорожно сжала колени, но это не помешало ему почувствовать, что ткань мокрая насквозь. Она снова не сумела сдержатьсяи застонала. Желание было слишком остро и мучительно.
— Не хочешь, ну-ну, — ухмыльнулся он. – Разведи ножки, — вдруг сказал он, внимательно следя за её реакцией.
— Нет! – воскликнула она, однако это было больше похоже на стон.