— Сейчас, дорогой… — начала она, но внезапно повернувшийся Тимка остановил её.
— …И покрепче! Понятно?
Мать так ничего не смогла возразить. И она покорно начала наливать чай своим «мальчикам». Тима встал, чтобы помочь ей и, как бы случайно, повторно задел её беременное пузо. Мать опять открыла рот, чтобы что-то сказать, но Тимка проворно взял кружки с налитым чаем и поставил их на стол.
— Живее нужно! – произнес он. – Пошустрее!
Мать хотела что-то сказать, но отец жестко произнес:
— Хватит уже стоять! Садись и пей чай!
Мама присела за стол и уже хотела пить чай. Внезапно Тимка, притронувшись к кружке и отпив, обжегся и закричал:
— Кто так чай подает! Кипяток! Дай мне холодной воды!
Мать на сей раз машинально, не раскрывая рта и не раздумывая, поднялась из-за стола и потянулась к графину с холодной водой.
— Быстро! – скомандовал Тима.
Мать послушно и аккуратно поставила на стол перед сыном графин.
— И чтоб это было в последний раз! Поняла? – не унимался сын.
— Поняла-поняла! – тихонько и робко произнесла мать. – Не сердись, пожалуйста!
— И хлеба дай! Или батон! – продолжал командовать Тима.
Мать встала, чтобы подать то, чего требовал сын, но сын произнес негодуя:
— Аааа! Всё приходится делать самому!
Он встал из-за стола и, подходя к соседнему столу с хлебом, вновь «случайно» задел беременный живот матери. Он прекрасно справлялся с ролью диктатора. Мать даже не пикнула и не посмела открыть рот. Только инстинктивно схватилась за живот.
— Дай сюда! – крикнул он, забирая из рук матери хлеб. – Я есть хочу!
Он потянулся за батоном и его рука задела теперь уже материнскую грудь.
— Иди, пей чай! – скомандовал он.
Мать послушно пошла на свое место и принялась пить чай. Тимка тоже сел на свое место и принялся резать батон и хлеб.
— Черт! А масло где? – крикнул он.
Мать уже быстро встала и, придерживая рукой живот, открыла холодильник, доставая пачку масла. Она нагнулась и выделявшиеся ее пухлые половые губки выперли из шорт.
— Классно выглядишь, ма! – не унимался Тимка. – Я же говорю тебе, что ты у нас очень сексуальная!
— Спасибо, сынок! – услышал он внезапно. – Вот тебе масло! Что-нибудь ещё, голодный ты мой?