— Мамочки, больно то как! Дианочка, прости меня, пожалуйста! Действительно больно! — на глазах у нее заблестели слезы.
— Девочка моя, это не больно. Это ты себя погладила. Я должна слышать свист линейки! — Диана сделала паузу. — Впрочем, решай сама, я тебе говорила, что в любой момент ты можешь прекратить все. В любой момент когда захочешь — для этого надо просто прекратить наши отношения. Решай! Больно? Прекращаем?
Вика молчала, потирая ногу, на Николая она уже не смотрела.
— Я не слышу ответа, Ди, прекращаем?
— Нет! — выкрикнула Вика.
— Тогда бей со всей силы, я должна слышать свист. Я хочу, чтобы тебе было больно, очень больно! Ну!
Вика, стиснув зубы, размахнулась от души и ударила! Сильно ударила. Взвизгнула! Чуть ли не пополам согнулась от боли, но выпрямилась и ударила себя по другой ноге. Заплакала, выронив линейку. Та, с металлическим звоном, упала на пол. На бедрах девушки проступили ярко красные полосы.
Вика, закрыв лицо руками, плакала навзрыд. Упала на колени, запричитала, размазывая слезы по щекам.
— Дианочка, милая, ну, пожалуйста! Это действительно больно. Прошу тебя! Умоляю! Пожалуйста! Обещаю! Клянусь! Больше никогда, никогда, ни кусочка! Диана, прости меня. Ну, пожалуйста, прости!
Она стояла перед хозяйкой на коленях. Плечи тряслись от плача.
Николаю было ее жалко, но в тоже время, атмосфера боли, унижения и голого женского тела опьянила его. Он почувствовал сильное возбуждение. Позвоночник приятно заныл. Он уселся в кресле удобнее, решил пока не вмешиваться
— Встань, что за цирк ты тут нам устраиваешь! Продолжай! Я сама скажу, когда хватит!
Плача, Вика поднялась, взяв линейку с пола. Снова стиснула зубы, и ударила себя раз, другой.
— Сильней! Я не слышу свиста!
Вика, стиснув зубы, продолжала экзекуцию, еще три раза ударила себя. Слезы текли дорожкой по щекам. Замахнулась четвертый раз, но Диана скомандовала.
— Стоп! Отдохни немного. Вот, сейчас ты держалась хорошо. Молодец! Я тобой горжусь! Порадовала ты меня!
Вика молча плакала. Бедра покрылись красными широкими полосами. Сбоку изгибающаяся линейка оставили прямоугольники, с яркими красными уголками. Такие же прямоугольники появились на правом бедре, только внутри.
— Ты теперь понимаешь, какой проступок совершила? Понимаешь, что наказание заслуженное?
— Да! Да! Понимаю, — Вика снова разревелась в полный голос.
— Тогда продолжим, начинай! — как хлыстом ожгла ее Диана.
Вика обреченно замахнулась линейкой. Николай напрягся, даже вперед наклонился, неужели будет себя бить. Сегодня Вика раскрывалась перед ним с новой, неожиданной стороны. Он не предполагал, что она способна на такое безоговорочное подчинение.
Удар! Крик Вики! Еще удар, еще! Она била себя, не делая перерывов! Кричала от боли, и била, не останавливаясь! Успела ударить себя шесть или восемь раз, впав в подобие экстаза.
— Стоп! Хватит! Довольно, я сказала! — раздался властный голос Дианы.
Вика, все еще не веря, так и застыла, замахиваясь. Медленно опустила руки. Линейка выпала на пол, прозвенев второй раз. Вика обессилено упала ничком на пол. Ее трясло.
— Дианочка, Дианочка, спасибо тебе! Я так тебе благодарна! Спасибо! Ты теперь веришь мне? Я, правда, больше так не буду! — Вика захлебывалась плачем. — Господи, знаешь как больно! Очень, очень! Прости меня Диана, я буду слушаться тебя! Всегда! Никогда, никогда, не буду расстраивать тебя, только прости! — билась Вика на полу.